Современники Конта и многие последующие ученые порицали его за противоречащее правилам филологии соединение разноязычных (латинского и греческого) корней в придуманном им термине "социология". Никто, однако, не нашел более удачного названия для науки, изучающей общество. Немало было злорадств по поводу несостоятельности позитивистских пророчеств о конце эпохи войн вообще, войн в Западной Европе — в особенности; к сожалению, эти злорадства неотделимы от сетований о несбыточности проектов "Вечного мира" Канта, Руссо, Бентама и других гуманистов. Позитивная религия, как отмечено, порицалась еще при жизни ее основателя, а философское учение Конта упрекали за феноменализм, агностицизм, релятивизм, прагматизм, субъективный идеализм, метафизичность и т.п. В советской литературе преобладало противопоставление идей Конта о солидарности классов марксистским идеям о классовой борьбе, насильственном уничтожении капитализма и ликвидации буржуазии. Соответственно Конт характеризовался как реформист и солидарист, что было в то время отрицательной оценкой.

Конт, действительно, не был сторонником революционного низвержения современного ему общества, считал частную собственность общественно полезной, а деление промышленного класса на капиталистов и пролетариев — естественным и необходимым. Но Конт — сторонник глубоких общественных преобразований. Он сторонник общества, заменяющего социальный эгоизм альтруизмом, индивидуализм — социальностью, беспорядочность и анархию производства — регулируемой экономикой, военный быт — промышленным, войны и колониальную систему — содружеством равноправных народов. Во всем этом его программа предвосхитила основную и долговременную тенденцию социализации гражданского общества.

Конт был прав и в том, что без организаторов производства и централизующей роли банков становление и развитие промышленного общества практически невозможны.

Однако в концепции Конта по существу исчезли такие главные и определяющие черты гражданского общества, как юридическая свобода и равенство граждан. В социократий равенство людей оказалось подчиненным и вытесненным принципом иерархии их способностей, а свобода заменена понятием строго определенных, упорядоченных социальных функций. Отсюда проистекало отрицание Контом "метафизического понятия естественных прав человека", понятия, в исторической действительности ставшего существенным завоеванием человечества Нового и Новейшего времени.

Конт надеялся, что научная политика даст возможность промышленному обществу обойтись без принудительных учреждений, адиционных для военного быта. С помощью социологии и позитивной религии Конт стремился изжить социальный хаос, порожденный наслоением противоречивых способов мышления, идей несовместимых философий. Однако история человечества доказывает, что именно неупорядоченность, нестандартность, разнообразие способов мышления были и остаются основой интеллектуального развития, а тем самым и общественного прогресса. Убежденность в научности собственной теории побудила Конта к составлению планов ускоренного навязывания этой теории всему обществу (если нет свободы совести в математике и астрономии, то почему она допускается в социологии?). Получилось так, что человечеству надо принудительно внушать идеи превосходства целого над частью, альтруизма и взаимопомощи, классовой солидарности и т.п. Поэтому порядок в социократии основан на духовном насилии и надзоре над всеми сторонами жизни, что придает ей явную казарменность.

Что касается намеченных Контом способов перехода к социократии, то они достаточно фантастичны, а его суждения об особой роли пролетариев в осуществлении этого перехода, а также в будущем обществе мало отличались от модных в Париже тех лет идей о мессианском призвании пролетариата.

При всей своей гениальности Конт не создал политико-правовую программу, способную стать идейной основой широких массовых движений и политических партий. Влияние позитивизма свелось к глубокому и долговременному воздействию на науку. Под влиянием философии Конта сложились социологические теории Герберта Спенсера, Эмиля Дюркгейма, Леона Дюги, Максима Ковалевского, Макса Вебера; в философском позитивизме нашел опору континентальный юридический позитивизм (К. Бергбом).