Книга Грабовски «Пространство, государство и история» харак­терна для послевоенной немецкой геополитики не только в смысле нового содержания, но также и выбора объекта исследования, ме­тода научного анализа и, конечно же, своей конечной целью — реабилитацией геополитики. Грабовски, признавая, что Хаусхофер создал «науку, оправдывающую любую экспансию», отмечал: «Хо­рошо, что, в конце концов, естественная смерть повлекла за собой прекращение следствия по его делу»⁹⁹. По понятным причинам Гра­бовски отрицает непосредственное, а не только идеологическое уча­стие К. Хаусхофера в нацистских преступлениях. В то же время он объявлял К. Хаусхофера «дилетантом», «неспособным связать гео­политику с всемирной историей и мировой политикой»¹⁰⁰.

Итак, Грабовски считает, что геополитическая наука является методом исторического познания¹⁰¹, который представляет собой многомерный процесс, включающий исследования как «мира идей, так и экономики; как пространства, так и климата и народа; как общественного устройства, так и правовой системы»¹⁰². Но, остава­ясь верным своим прежним воззрениям, Грабовски сохраняет в ка­честве главного объекта геополитического исследования «простран­ство». Именно пространство является, по его мнению, той отправ­ной точкой, от которой начинается научный анализ государствен­ного устройства, внутренней политики, этнографии, а также чело­веческого сознания и психологии. Совокупность этих факторов оп­ределяет принятие как внутри-, так и внешнеполитических реше­ний. Эта многомерность исследования, которую позволяет достичь всесторонний анализ пространства, дает геополитике право объяв­лять последнее тем «рычагом исторически происходящего, которо­му следует определить место в изучении как исторических, так и политических основ. Вследствие того, что пространство обладает такими уникальными свойствами, его изучение может быть отнесе­но к области философии истории» — таков вывод Грабовски¹⁰³.

Грабовски утверждает, что «государственное пространство мо­жет расширяться не только в результате войны, но также в резуль­тате создания федерации без всякого к тому принуждения, в ре­зультате союзнической политики или экономического союза, тако­го, как, например, общий рынок и свободная зона торговли». Гра­бовски констатирует, что нацистам следовало учитывать не только потребность в объединении разделенной «польским коридором» Гер­мании, но и жизненную необходимость для Польши обрести выход к морю, пойти на переговоры с польским правительством и решать «вопрос о «польском коридоре» объединенными польско-германс­кими усилиями». «Этот пример, — пишет он, — подтверждает наше утверждение, что геополитика должна учитывать положение; вмес­то того чтобы служить войне, она может быть использована для мирного решения конфликтов». Однако небезынтересно проследить, как представляет себе сам Грабовски решение вопроса о «польском коридоре» вообще и о принадлежности Данцига в частности. С кате­горичностью, исключающей какие-либо переговоры между заинте­ресованными государствами, он утверждает, что, «когда в 1919 году была создана Польша, ей следовало отдать Краков и Варшаву, но ни в коей мере нельзя было отторгать Данциг от Германии». По вопросу об исторической принадлежности Гданьска соратник Хаус­хофера окончательно запутывается. С одной стороны, он пытается доказать, что «Данциг является старинным германским городом» на том, далеко не правовом основании, что «в период Средневековья принадлежал к германскому ордену и был членом Ганзы», а «после второго раздела Польши стал столицей Западной Пруссии». С дру­гой стороны, несколькими строками ниже Грабовски признает, что в прошлом Гданьск, как и вся Западная Пруссия, принадлежал не­посредственно Польскому государству, оговариваясь, однако, что «это было во времена, когда нации еще ничего не знали о нацио­нальном вопросе и праве наций на самоопределение»¹⁰⁴.

В своих исследованиях Грабовски предпринимает, таким обра­зом, серьезную попытку реабилитировать геополитическое научное направление, скомпрометированное недавним прошлым, опреде­ляя его как истинный метод исторического познания и политичес­кого анализа. К сфере геополитического исследования он вновь от­носит самые разнообразные компоненты окружающей среды, тем самым как бы возвращая эту науку к классическим методам иссле­дования, характерным для научного направления, получившего на­звание географического детерминизма. В этом возвращении к клас­сической, академической науке видели свою главную задачу немец­кие геополитики в послевоенное время.