IV. РЕВИЗИЯ ГЕОПОЛИТИКИ

Необходимо отметить, что еще во время второй мировой войны большинство специалистов-геополитиков осудило нацистский ре­жим. Тем не менее геополитика, по сути дела, оказалась в известной мере дискредитированной и в связи с этим была оттеснена на пери­ферию научной жизни.

Проблематика и даже географический охват геополитических публикаций, естественно, зависят от состояния дел на междуна­родной арене. Так, в довоенные и военные годы главными объекта­ми внимания были США, Германия, Великобритания, Япония и СССР, в послевоенные десятилетия — противостояние США и СССР, а также регионы локальных конфликтов. В последние годы охват геополитических работ стал подлинно глобальным. К тради­ционным темам геополитики относится прежде всего геополити­ческое районирование мира, имеющее давние традиции, заложен­ные «классиками» этой дисциплины. Все широко известные схемы геополитического деления мира основывались на политических и военно-стратегических соображениях, носили качественный харак­тер, исходили из приоритета ценностей и господства Запада. Все схемы опирались на предположение о том, что в мире существует некий ключевой регион, контроль над которым обеспечивает гос­подствующие позиции во всем мире. Различия заключались лишь в определении этого района, что, в свою очередь, зависело от пред­почтения какому-либо виду транспорта, позволяющему быстро до­стигать других районов. По Маккиндеру, таким ключевым районом была внутриконтинентальная часть Евразии, по Спикмену, наобо­рот, — приморские, полуостровные окраины Европы, Ближнего Востока, Южной и Юго-Восточной Азии, по Реннеру, — Арктика. Соответственно, авторы этих концепций считали ключевыми транс­портными технологиями железнодорожную, морскую и авиацион­ную¹.

В оценке мощи государств можно как особое направление выде­лить традиционный для старых геополитических школ поток работ приверженцев органических теорий роста и упадка государства, упо­доблявших его живому организму, каждой фазе развития которого свойственна определенная геостратегия. К этому потоку принадле­жали и работы о степени «естественности» государственных границ, впрочем, относящихся уже к довольно далекому прошлому.

Как правило, к числу более поздних публикаций принадлежат работы о жизнеспособности малых и мельчайших государств, со­ставляющих большинство в международном сообществе, их зависи­мости от внешних факторов и субъектов политической и экономической деятельности (крупных держав, транснациональных корпо­раций и др.).

Крупный блок послевоенных геополитических исследований по­священ влиянию научно-технического прогресса на географическое и военно-стратегическое положение государств, которое резко из­менилось сначала в связи с появлением дальней бомбардировочной авиации, затем ядерного оружия, баллистических ракет и ядерных подводных лодок с неограниченным радиусом плавания как важ­нейших средств его доставки. Это привело, во-первых, к значитель­ному обесценению значения естественных барьеров, более не га­рантирующих слабую военную уязвимость стран, удаленных от наи­более опасных европейских театров военных действий, прежде все­го США, полной переоценке уязвимости районов внутри стран (в частности, в связи с риском огневых штормов в крупных городах и особой опасности многих промышленных объектов), повышению ценности океанического пространства и контролирующих его ост­ровов, «сжатию» пространства и времени, поскольку высокая ско­рость ракет оставляет вовлеченным в конфликт сторонам для при­нятия решений крайне ограниченный период.

В геополитике ядерного устрашения используются многие гео­графические факторы: приближение средств передового базирова­ния к рубежам противника — на авианосцах и подводных лодках, военных базах на чужой территории, мобильных носителях; выбор маршрутов боевого дежурства, создание глобальной системы раз­ведки, управления и раннего оповещения и др.