Гиппократ (ок. 460—ок. 370 до н.э.) в сочинении «О воздухе, водах и местностях» проводил идею о влиянии географических условий и климата на особенности человеческого организма, свойства харак­тера жителей и даже на общественный строй. Позднее в географи­ческие концепции стали добавлять понятия пространства суши и моря как важные характеристики для сравнения положения одних государств по отношению к другим. На них обратил внимание еще Аристотель. В своей «Политике» он дает весьма примечательную гео­политическую, сказали бы мы сейчас, оценку достоинств Крита, позволивших ему возвыситься. «Остров Крит, — пишет он, — как бы предназначен природой к господству над Грецией, и географи­ческое положение его прекрасно: он соприкасается с морем, вокруг которого почти все греки имеют свои места поселения; с одной стороны, он находится на небольшом расстоянии от Пелопоннеса, с другой — от Азии, именно от Триопийской местности и Родоса. Вот почему Минос и утвердил свою власть над морем, а из остро­вов одни подчинил своей власти, другие населил...»⁵⁷.

Значение географических условий для внутренней и внешней жизни государств отмечали Платон, Полибий, затем римляне Ци­церон и особенно Страбон. Последний как географ разделил весь мир на четырехугольники и в рамках одного из них поместил обита­емый мир, который состоял из Европы, Ливии и Азии. Любопытно суждение Страбона о том, что необитаемые страны не представля­ют для географа интереса. «Не служит никаким политическим це­лям, — считал он, — хорошее знакомство с отдаленными местами и населяющими их людьми, особенно если это острова, чьи обита­тели не могут ни помешать нам, ни принести пользы своей торгов­лей»⁵⁸ . Данное суждение можно уже назвать геополитическим в со­временном смысле этого слова. В нем Страбон во главу угла выносит политические соображения и с их высоты оценивает значение тех или иных географических реалий. Оно прямо перекликается со взгля­дами современных ученых школы политической географии. Для ил­люстрации приведем мнение одного из известных современных спе­циалистов в этой области — Жана Готтмана. Наш политический мир, отмечает он, простирается только на пространства, доступные че­ловеку. «Доступность есть детерминирующий фактор; места, куда человеку нет доступа, не имеют никакого политического значения и не составляют проблемы. Суверенитет Луны вовсе не представляет сегодня политического значения, так как люди не могут ни достичь ее, ни взять оттуда что-либо. Антарктика не имела политического значения до той поры, пока ее не стали осваивать; но зато с того времени, как она сделалась доступной, ледовый континент был раз­делен на порции подобно яблочному пирогу, и все эти порции пред­ставляют ныне совершенно определенные политические ячейки, которые уже породили ряд международных инцидентов»⁵⁹.

Античная политическая и географическая мысль была унаследо­вана мусульманским Востоком. Огромное значение влиянию приро­ды на человеческую историю придавал арабский историк и мысли­тель Абд ар-Рахман Абу Зейд Ибн Халдун (1332—1406) — общест­венный деятель, игравший видную роль в политической жизни му­сульманских государств Северной Африки.

Главный фактор, определяющий влияние природы на обществен­но-политическую жизнь, по теории Ибн Халдуна, — климат. Толь­ко в странах с умеренным климатом люди способны заниматься культурной деятельностью, а жители юга (то есть стран, прилегаю­щих к экватору) не имеют побудительных причин для развития культуры, так как они не нуждаются ни в прочных жилищах, ни в одеж­де, а пищу получают от самой природы к готовом виде; жители холодных северных стран, наоборот, затрачивают всю свою энер­гию на добывание пищи, изготовление одежды и постройку жи­лищ; следовательно, они не имеют времени для занятия науками, литературой и искусствами.

Ибн Халдун изложил также свою теорию исторических циклов, согласно которой в странах с умеренным климатом наиболее актив­ной силой истории являются кочевники, обладающие физически­ми и моральными превосходствами перед оседлым населением, осо­бенно перед горожанами. Именно поэтому, с точки зрения Ибн Халдуна, кочевники периодически захватывают страны с оседлым населением и образуют обширные империи со своими династиями. Но через три-четыре поколения потомки утрачивают свои положи­тельные качества; тогда из степей и пустынь появляются новые вол­ны кочевников-завоевателей, и история повторяется.