Кризис теории совпал со сменой не только объективных условий развития политической географии, но и парадигм во всей общественной географии. Наступил период позитивистской «количественной революции» [Джонстон, 1987]. Стремление найти количественно точные, верифицируемые, объективные географические законы оказалось несовместимым с традиционной политической географией ~ как в силу слабости ее теории, недостаточной определенности предмета, так и объективных трудностей, связанных с «квалификацией» политической информации.

Наиболее восприимчивыми к достижениям «количественной революции» оказались два раздела политической географии — электоральная география и типология стран по комплексу признаков. Выборы — уникальный источник политико-географической информации, так как представляют регулярную, территориально дробную, легко картографируемую и накапливаемую информацию. Естественно, все это привлекло внимание географов-позитивистов. Кроме того, на этом направлении политико-географы получили прекрасную возможность выйти из научной самоизоляции, так как к 1960-м годам в близкой области — электоральной социологии — сложились мощные научные школы с богатым теоретическим багажом. В результате электоральная география настолько оторвалась от других областей политической географии, что ее даже стали считать особой географической дисциплиной.

252

/. Развитие мировой политической географии...

С появлением вычислительной техники и широким распространением математико-статистических методов в традиционных для политической географии типологиях стран открылись перспективы формализации таких понятий, как, например, геополитический регион. Пионерами таких расчетов стали не географы, а политологи, в частности американский политолог Б. Рассет, опубликовавший в 1967 г. широко известную книгу, посвященную количественной типологии стран мира.

Западная политическая география, однако, прошла через этап «количественной революции» еще быстрее, чем социально-экономическая география в целом.

Весьма скоро выяснилось, что в отсутствие убедительной теории самые изощренные расчеты не позволяют объяснить сложные политические процессы. Учета в моделях факторов расселения и соседства явно недостаточно для выявления причинных отношений. Поэтому обратились прежде всего к современным философско-методологическим, политологическим, социологическим и экономическим концепциям.

Переход к политической географии как очередному

историческому этапу ее развития был подготовлен внедрением в нее структурно-функционального анализа, использованием теории бихевиоризма, совершенствованием «экологического подхода» и появлением «гуманистической географии».

Структурно-функциональный анализ стал наиболее употребительным сначала опять-таки в электоральной географии, затем — в работах, посвященных соотношению политических сил в федерациях, роли и функциям местных органов власти. Большой отзвук в политической географии получила теория политической системы канадо-американского политолога Д. Истона, который представил ее в виде «черного я щ и к а». На «входе» — политические мотивации людей (общественное мнение, ожидания, идеология, материальные интересы), определяемые внешними и внутренними по отношению к государству условиями (от экологических до социальных), в свою очередь, обусловливающие требования граждан к политической системе, а на «выходе» — политические действия властей. Теория Истона была модифицирована английскими географами П. Тейлором и Р. Джонстоном в их книге По электоральной географии [Tayior, Johnston, 1979J. Исследованиям городских территориально-политических систем и местных

253

Раздел II. Политическая география

органов власти дали импульс работы крупного американского социолога Т. ТТарсонса, посвященные, в частности, функциям социально-политических систем.

Широкое признание среди географов получили труды выдающегося норвежского политолога С. Роккана. По Роккану [Яоккап, 1970], в процессе государственного строительства в Европе сталкивались силы, стоявшие на противоположных полюсах двух4 «осей» — функциональной, связанной с социальным делением общества, и территориальной,связанной с противостоянием между элитарными группами центра и периферии. Структурно-функциональный анализ был для политико-географов важным инструментом исследования, а его конкретные результаты зависели от понимания авторами роли государства в обществе, о чем мы будем говорить несколько позже. Порой абсолютизация структурно-функционального подхода вела политико-географов к пренебрежению процессами зарождения и эволюции рассматриваемых систем, чрезмерному акценту на механизмы устойчивости в ущерб процессам динамики.