Увлечение западных политико-географов бихевиористским подходом стало, особенно на первых порах, доказательством недопустимости редукционизма при объяснении политико-географических явлений — сведения их причин к какой-либо одной группе факторов, будь то экономические или психологические.

Приверженцы бихевиоризма в политической географии стремились установить зависимость между особенностями личности, ее ориентациями и политическим поведением. С помощью социологических опросов выяснялись источники получения людьми политически значимой информации — встречи с друзьями и знакомыми («социальные сети»), поездки для участия в митингах, чтение местных, региональных и общественных газет. Главной их целью было определение географической сферы контактов человека, связанных с его политическим поведением, а также «потоков политического влияния» в пространстве, иначе говоря — выделение влияния фактора пространства на политику «в чистом виде».

Во многих исследованиях начала 1970-х годов политико-гео-графы — «бихевиористы» занимались абстрактным человеком в абстрактном пространстве, не интересуясь ни социальной принадлежностью личности, ни характером расселения, ее доступом к информации, занятиями, характером поселения и т.д. Не случайно бихевиоризм с его упором на социально-психологические аспекты различий в политических взглядах людей от места к месту 254

Л Развитие мировой политической географии...

получил наибольшее распространение в США и Канаде с их двух-квазидвухпартийной системой, при которой связь между социальными параметрами и политическим поведением менее очевидна. Выводы, полученные для сугубо локального масштаба исследования, неоправданно распространялись и на более высокие уровни. Эйфория от первых успехов «количественной революции» привела к пренебрежению качественными оценками.

Тем не менее использование бихевиористского подхода обогатило методическую палитру политической географии, углубило понимание процессов, происходящих на низших уровнях иерархии территориально-политических систем.

К тому же со временем бихевиористский подход стали применять вкупе с другими методами, полнее учитывать социальные параметры, и это привело к существенному например, в обосновании концепции географического места.

В большинстве стран Западной Европы, где сформировалась сложная партийно-политическая структура, большое распространение в исследованиях, особенно электоральных, получил «экологический подход*, предложенный еще в г. французским социологом и географом А. Зигфридом. Этот подход основан на сопоставлении различными методами социально-экономических показателей и результатов выборов, а также других политических явлений.

Таким образом, основное внимание уделяется не политической деятельности, процессам принятия решений индивидами и социальными группами, а уже сложившейся, зафиксированной выборами картине.

«Экологический подход* совершенствовался несколькими поколениями западноевропейских, особенно французских, ученых, в частности учеником Зигфрида — маститым французским географом и политологом Ф. Гогелем [Goguе1, 1970], и сохраняет свою ценность и поныне.

В числе достоинств этой школы — тонкость наблюдений и внимание к малейшим местным особенностям политической жизни, районным сочетаниям политических сил на разных уровнях, глубокая историческая ретроспектива, без которой в условиях Европы с ее прочными традициями трудно понять сегодняшние реалии, богатая оснащенность картами.

255

Раздел II. Политическая география

Но как и всякий другой, «экологический подход» имеет свои ограничения. Он наиболее эффективен в исследованиях сельской местности, в которых столь удобен метод наложения карт, предложенный еще Зигфридом. В новых условиях, когда различия в аграрных отношениях становились все менее заметными, сокращалось влияние церкви и территориальные контрасты в нем, усилилась дифференциация внутри социальных групп, «экологичес-кии подход» уже не улавливал взаимосвязи социальных и политических параметров.