онализм, но отнюдь не иррационализм консерваторов и не то иррацио­нальное начало, которое одновременно и надрационально, не народный дух, не действующие в тиши силы, не мистическая вера в творческую силу длительного периода времени, а иррационализм действия, отри­цающий историю во всех ее значениях, выступающий с совершенно новых позиций. [...]

Как ни различна была складывающаяся из этого обращения к исто­рии картина у консерваторов, либералов и социалистов, все они держа­лись мнения, что в истории существуют доступные пониманию связи. Сначала в ней искали план божественного провидения, затем высокую целесообразность духа в динамическом и пантеистическом понимании. Однако это были лишь метафизические подступы к чрезвычайно пло­дотворной исследовательской гипотезе, которая видит в историческом процессе не последовательность разнородных событий, а связанные совместные действия важнейших факторов. Попытка понять внутрен­нюю структуру исторического процесса предпринималась для того, чтобы тем самым обрести масштаб для собственных действий.

Если либералы и социалисты твердо держались мнения, что эта связь, эта структура может быть полностью рационализирована, и раз­личие заключалось главным образом в том, что первые ориентирова­лись по преимуществу на прямолинейный прогресс, а вторые — на диа­лектическое движение, то консерваторы стремились к тому, чтобы по­знать становящуюся структуру исторической целостности созерцатель­но и морфологически. Сколь ни различны эти точки зрения по своим методам и своему содержанию, все они исходили из того, что полити­ческое действие происходит в рамках истории и что в наше время для совершения политического действия необходимо умение ориентиро­ваться в той находящейся в становлении общей совокупности связей, внутри которой находится субъект этой деятельности. Иррациональ­ность же фашистского действия устраняет эту в той или иной степени познаваемую историчность. [...]

С фашистской точки зрения и марксистское понимание, рассматри­вающее историю как основанную на экономических и социальных фак­торах структурную взаимосвязь, есть в конечном счете только миф, и совершенно так же, как с течением времени исчезает уверенность в структурированности исторического процесса, складывается и отрица­тельное отношение к учению о классах. Нет пролетариата, есть только пролетариаты.                                    

Для подобного типа мышления и переживания характерно также представление, что история распадается на мгновенно сменяющиеся ситуации, причем решающими здесь являются два обстоятельства: во-первых, вдохновенный порыв выдающегося вождя передовых групп (элит); во-вторых, обладание единственно возможным знанием — зна­нием массовой психологии и техникой манипулирования ею.