они подчиняются «идее» чуждого им класса по принципиальным моти­вам. Будто все социалисты теоретически без всяких различий, невзирая на их экономическое положение в частной жизни, признают абсолютное превосходство позиции определенного большого класса. Будто проле­тарские и не чисто пролетарские элементы, находящиеся в нем, «учи­тывают историческую точку зрения рабочего класса, признают его в ка­честве ведущего класса». Так обстоит дело в теории.

На практике же большое несовпадение в интересах между трудом и капиталом не может быть устранено принятием какой-либо програм­мы. Некоторые из немногочисленных представителей высших слоев общества, перешедших на сторону политической организации рабочего класса, будут ему преданы, но они «деклассируются». Большинство из них экономически по-прежнему будет иметь противоположные интере­сы, независимо от внешней идейной общности с пролетариатом. Иными словами, налицо противостояние интересов. Но в балансе ин­тересов решающим является отношение, в котором представители не­пролетарских слоев находятся к наипервейшим потребностям жизни. В итоге между буржуазными и пролетарскими членами партии вполне может сложиться экономическая противоположность, перерастающая' в политическую. Через идеологическую надстройку экономический ан­тагонизм становится явным. В этом случае программа является мерт­вой буквой, а под «социалистическим» флагом то там, то здесь в пар­тийном доме вспыхивает настоящая классовая борьба. [...]

Там, где вожди (все равно, вышли ли они из буржуазии или рабочего класса) сами включены в партийный организм в качестве чиновников, их экономический интерес, как правило, совпадает с интересом партии как таковой. Но тем самым устраняется только одна из опасностей. Другая, более серьезная [...] заключается в появлении вместе с разви­тием партии противоположности между членами партии и ее вождями. Партия как внешнее образование, механизм, машина вовсе не тожде­ственна с партийными массами и уж тем более классом. Партия — это только средство достижения цели. Если же партия становится самоце­лью, с собственными, особыми целями и интересами, то она целена­правленно отделяется от класса, который представляет. [...]

Неизменный социальный закон состоит в том, что в любом органе сообщества, возникшем под влиянием разделения труда, возникает по мере его консолидации собственный интерес, интерес сам по себе и для себя. Но существование собственного интереса в общем союзе вклю­чает в себя существование трений и противоположность интересов по

отношению к общему интересу. Более того, в результате выполняемых ими общественных функций различные социальные слои объединяют­ся и образуют органы, представляющие их интересы. Так надолго они превращаются в явные классы.