сознательно строить планы, у них должна быть возможность предви­деть действия правительства, способные на эти планы влиять. Но коль скоро действия государства должны быть прогнозируемыми, они неиз­бежно должны определяться правилами, сформулированными безот­носительно к каким-либо непредсказуемым обстоятельствам. Если же государство стремится направлять действия индивидов, предусматри­вая их конечные результаты, его деятельность должна строиться с уче­том всех наличествующих в данный момент обстоятельств и, следова­тельно, является непредсказуемой. Этим объясняется известный факт, что, чем больше государство планирует, тем труднее становится плани­ровать индивиду. [...]

Большинство сторонников планирования, серьезно изучивших практические аспекты своей задачи, не сомневаются, что управление экономической жизнью осуществимо только на пути более или менее жесткой диктатуры. Чтобы руководить сложной системой взаимосвя­занных действий многих людей, нужна, с одной стороны, постоянная группа экспертов, а с другой — некий главнокомандующий, не связан­ный никакими демократическими процедурами и наделенный всей пол­нотой ответственности и властью принимать решения. [...]

Граждане тоталитарного государства совершают аморальные дейст­вия из преданности идеалу. И хотя идеал этот представляется нам от­вратительным, тем не менее их действия являются вполне бескорыст­ными. Этого, однако, нельзя сказать о руководителях такого государст­ва. Чтобы участвовать в управлении тоталитарной системой, недоста­точно просто принимать на веру благовидные объяснения неблаговид­ных действий. Надо самому быть готовым преступать любые нравствен­ные законы, если этого требуют высшие цели. Поскольку цели устанав­ливает лишь верховный вождь, то всякий функционер, будучи инстру­ментом в его руках, не может иметь нравственных убеждений. Главное, что от него требуется, — это безоговорочная личная преданность вождю, а вслед за этим полная беспринципность и готовность букваль­но на все. Функционер не должен иметь собственных сокровенных идеалов или представлений о добре и зле, которые могли бы исказить намерения вождя. Но из этого следует, что высокие должности вряд ли привлекут людей, имеющих моральные убеждения, направлявшие в прошлом поступки европейцев. Ибо что будет наградой за все безнрав­ственные действия, которые придется совершать, за неизбежный риск, за отказ от личной независимости и от многих радостей частной жизни, сопряженные с руководящим постом? Единственная жажда, которую