Это теоретическое положение позволяет ему в дальнейшем произвести классификацию властителей на законных и незаконных. К законным он относит прежде всего наследственных царей, а также царей, избранных установленным порядком; к незаконным – "захватчиков" и "самовенечников", которые сами "наскочили на трон". При этом он везде подчеркивает, что "захватчики" нарушили не только человеческую, но и божественную волю, поэтому насильственный захват царского венца никогда не остается безнаказанным.

Наилучшей формой государственной власти Тимофеев считает сословно-представительную монархию. В этом отношении он продолжает политическую линию, намеченную Максимом Греком, Ф. Карповым, 3. Отенским, И. Пересветовым и А. Курбским, но у него она получила более обстоятельную аргументацию. Тимофеев много и упорно думает о роли народа в ограничении произвола властителя. Употребляемые им термины "народ", "всенародное множество", "народное голосование", "Вселюдский собор" свидетельствуют о желании мыслителя утвердить право широкого сословного представительства. В такой организации власти Тимофеев усматривает не только определенную степень ограничения произвола верховного властителя, но и форму выражения народной воли, сплачивающей народ и дающей ему силу противостоять беззаконию и несправедливости. Отсутствие представительных форм правления мыслитель воспринимает как свидетельство политической отсталости страны. "Всенародное" участие в политической жизни государства обеспечивает согласие народа и способно действенно предотвращать внутренние и внешние невзгоды. Так, он полагает, что страна избежала бы иноземных вторжений поляков и шведов в том случае, если бы действовал "Вселюдский собор", который мог бы своевременно внести изменения в политику государства.

Тимофеев подробно осветил тему "плохих советников" и "злого совета".

В своих теоретических схемах он четко различает такие понятия, как самодержавие и самовластие. Самодержавие (единодержавие) связывается им скорее с формой государственного устройства, а самовластие трактуется как произвольный незаконный способ реализации высших властных полномочий и оценивается как тяжкий грех властителя, законопреступный по своей природе. Причем Тимофеев осуждал как самовластие царей законных, так и "наскочивших на трон".

Особенное внимание Тимофеев уделяет разоблачению тиранического правления Ивана IV, которое, по его мнению, и положило начало развитию порочного и пагубного для страны самовластия.

В опричных мероприятиях он, современник событий, видел "замысел презельной ярости против рабов своих", в результате реализации которого вся страна "зашаталась", а царь так "возненавидел все города земли своей", что "в гневе своем разделил единый народ на две половины, сделав как бы двоеверным..., а всякое царство, разделившееся в себе самом, не может устоять".

В этих событиях Тимофеев усматривал первоначальные причины развернувшейся в конечном итоге смуты, поскольку он полагал, что в исступлении ума Иван натравливал одну половину населения на другую, при этом  "многих вельмож своего царства, расположенных к нему, перебил, а других прогнал от себя в страны иной веры...".

Насилие сковало народ, а страх был так велик, что никто не смел выступить в защиту истины. Люди стали рабски послушными, "малодушными, на каждый час изменчивыми"; произошел полный переворот всех нравственных понятий под воздействием страха и насилий: "все честное всячески переменялось на бесчестное, а бесчестное, наоборот, – как раз в несвойственную и противоположную ему ризу оделось". Ужас в равной мере овладел всеми сословиями страны. Тимофеев критикует бояр и высшее духовенство, дворян ("лжевоинов") и своекорыстных купцов за их пренебрежение к общегосударственному интересу, за их общественно-политическую пассивность, выразившуюся в овладевшем ими "страшивстве" и "бессловесном молчании" в ответ на все злодеяния, обрушившиеся на страну. "Бессловесное молчание" всего народа от мала до велика позволяло совершаться злодеяниям и в дальнейшем.