Причем у Маккиндера опасение вызвала не только, а быть мо­жет, и не столько угроза прямой германской военной экспансии на восток, сколько мирное и постепенное проникновение в разрушен­ную революцией Россию более экономически развитой и энергич­ной Германии. Он был убежден, что методы «экономического тро­янского коня» могут завершиться возобновлением гражданской вой­ны в России и конечной интервенцией германских «спасителей порядка», «приглашенных» отчаявшимся народом⁷³.

В связи с концепцией Маккиндера нельзя пройти мимо одной важной детали, на которую обращали внимание многие ее критики: Маккиндер нигде и никогда не давал определенного описания за­падных границ хартленда, оставляя этот вопрос на разумение своих читателей. Хотя он и ссылался в общих чертах на то обстоятельство, что стратегически хартленд включает Балтийское море, Дунай, Чер­ное море, Малую Азию и Армению, дальше этого он, однако, не шел, и, думается, не без оснований. Кто вообще может взять на себя смелость провести определенную, фиксированную линию на этой вечно бурлящей и конфликтующей части Европейского кон­тинента? Зыбкая граница, установленная после первой мировой

войны, была полностью разрушена уже в 1939 г. Вторая мировая война завершилась, казалось бы, установлением более прочной и «справедливой» разделительной линии между западной и восточной частями Европы, и ее можно было бы условно принять за западную границу хартленда. На рубеже 89—90-х гг. она также рухнула, и это новое ее разрушение сопровождалось образованием в центре Евро­пы новой буферной зоны, только еще более зыбкой, еще более чреватой конфликтами, еще более ненадежной и опасной, чем пос­ле первой мировой войны. Особенность ее образования на сей раз состояла в том, что оно было стихийным, не имеющим какой-либо определенной политической цели, а потому и будущая ее роль скрыта в полном тумане.

В 1943 г., в разгар второй мировой войны, редактор журнала «Форин афферс» пригласил престарелого Маккиндера (ему было уже 82 года) порассуждать относительно его идей в контексте поло­жения вещей в мире. В статье «Круглый мир (world) и завоевание мира (peace)»⁷⁴, написанной по этому поводу, Маккиндер утверждал, что если Советский Союз выйдет из войны победителем над Герма­нией, то он превратится в величайшую сухопутную державу на пла­нете. Вместе с тем он подверг значительной ревизии свою первона­чальную концепцию. Теперь, по его схеме, хартленд включал поми­мо громоздкого массива суши Северного полушария Сахару, пус­тыни Центральной Азии, Арктику и субарктические земли Сибири и Северной Америки. В этой схеме Северная Атлантика стала «Сре­диземным океаном». Это пространство он рассматривал как опор­ную точку Земли, отделенную от другого главного региона — муссонных территорий Индии и Китая. По мере наращивания мощи этот регион, говорил Маккиндер, может стать противовесом Се­верному полушарию. В своей версии, названной «второй географи­ческой концепцией»⁷⁵, Маккиндер отказался от прежнего жестко­го дихотомического противопоставления сухопутных и морских дер­жав. Это и не удивительно, если учесть, что в обеих мировых войнах континентальные и морские державы находились во взаимных со­юзах. Собственно говоря, англо-русская Антанта 1907 г. никак не укладывалась в рамки первоначальной концепции Маккиндера. Тем более противоречила ей тройственная ось Берлин — Рим — Токио. А пребывание океанических держав США и Великобритании в ан­тигитлеровской коалиции с континентальным Советским Союзом вовсе подрывало его конструкции.

Важно проследить эволюцию географических пределов хартлен­да в трудах Маккиндера. Если в 1904 и 1919 гг. (соответственно в статье «Географическая ось истории» и в книге «Демократические идеалы и реальность») очертания хартленда совпадали в общих чер­тах с границами Российской Империи, а позже СССР, то в 1943 г. он пересмотрел свои прежние взгляды и изъял из хартленда совет­ские территории Восточной Сибири, расположенные за Енисеем. Он назвал эту малозаселенную советскую территорию «Россией Lenaland» по названию реки Лена. «Россия Леналенда имеет 9 мил­лионов жителей, 5 из которых проживают вдоль трансконтиненталь­ной железной дороги от Иркутска до Владивостока. На остальных территориях проживает менее одного человека на 8 квадратных ки­лометров. Природные богатства этой земли — древесина, минералы и т.д. — практически нетронуты». Выведение так называемого Леналенда из географических границ хартленда означало возможность рассмотрения этой территории как зоны «внутреннего полумеся­ца», то есть как берегового пространства, которое может быть исполь­зовано «островными» державами для борьбы против «географичес­кой оси истории». Маккиндер, активно участвовавший в организа­ции интервенции Антанты и белом движении, видимо, посчитал исторический прецедент Колчака, сопротивлявшегося евразийско­му центру, достаточным основанием для рассмотрения подконтроль­ных ему территорий в качестве потенциальной «береговой зоны».