Заметим только, что любые апелляции к евразийству и Евразии, какой бы ограниченный смысл ни вкладывали в эти понятия те, кто их использует, прямо или косвенно отсылают именно к тому неоевразийскому проекту, который выработан в кругах оппозиции и оформлен в работах авторов «Дня» и «Элементов», так как только в этом контексте употребление слова «евразийство» оправдано и преемственностью русской геополитической школы, и соотнесен­ностью с общим веером геополитических проектов планетарного масштаба, существующих вне России.

Советская реальность в геополитическом смысле во многом со­впадала с концепциями Савицкого и других евразийцев, хотя об их прямом влиянии на советское руководство достоверных данных нет. Во многом близкие к евразийцам сменовеховцы и национал-больше­вики — особенно Н.В. Устрялов — явно влияли на большевиков и особенно на Сталина, хотя никогда не занимали высоких постов и часто оканчивали свою жизнь в лагерях. Часть евразийцев — Эфрон, Карсавин и др. — открыто сотрудничали с СССР, но также благодар­ности не получили. Однако анализ советской внешней политики — вплоть до начала перестройки — приводит к выводу, что она посто­янно следовала именно евразийскому курсу, никогда не заявляя об этом открыто.

И здесь можно лишь строить предположения: либо существова­ла какая-то неизвестная организация внутри советского режима, которая руководствовалась идеями Савицкого, адаптируя их к актуальным политическим реальностям и облекая в официальную «марксистскую» лексику, либо объективное положение хартленда вынуждало СССР по инерции делать те шаги, которые должно было бы делать геополитически сознательное континентальное го­сударство — Евразия.

Геополитика де-факто всегда существовала в Советском Союзе, несмотря на отстранение (или самоустранение) географов от ее раз­работки. Достаточно упомянуть так называемую доктрину Брежне­ва, в соответствии с которой СССР не мог допустить формирова­ния в соседних странах прозападных режимов, что повлекло втор­жение в Чехословакию и Афганистан.

В опубликованных после 1985 г. работах советских историков, по­литологов, экономистов, отчасти географов поставлены и на конк­ретном материале сделаны попытки решения таких проблем, как оценка геостратегии мировых держав и их вовлеченности вдела раз­ных регионов, прочности сформировавшихся глобальных и внутрирегиональных связей между странами, соотношения в них эконо­мических, политических и военных компонентов. С позиций нового политического мышления переосмыслена их роль в совокупном вли­янии различных стран, включая СССР, на состояние международ­ных дел в глобальном и региональном масштабе, соотношение ин­теграционных и дезинтеграционных тенденций, их географический диапазон, политический смысл и глубина в мире и в отдельных регионах, в особенности в Европе¹⁹³.

Официально признанная «фашистской» и «буржуазной псевдо­наукой» институционально геополитика в СССР не существовала. Ее функции выполняло несколько дисциплин — стратегия, военная география, теория международного права и международных отно­шений, география, этнография и т.д. И вместе с тем общее геопо­литическое поведение СССР на планетарной арене выдает наличие довольно рациональной с геополитической точки зрения модели поведения. Стремление СССР укрепить свои позиции на юге Евра­зии, в «береговой зоне», проникновение в Африку, дестабилизиру­ющие действия в Южной Америке (призванные внести раскол в пространство, контролируемое Северо-Американскими Штатами по доктрине Монро) и даже вторжение советских войск в Афганистан (для того, чтобы рассечь американскую «анаконду», стремившуюся приблизить стратегические границы талассократии вплотную к юж­ным границам «географической оси истории») и т.д. Такая последо­вательная и геополитически обоснованная политика СССР указы­вает Via существование какого-то «центра решений», где должны были сводиться воедино результаты многих традиционных наук и на основании этого «сведения», «синтеза» приниматься важнейшие стратегические шаги. Однако социальная локализация этого «криптогеополитического» центра представляется проблематичной. А.Г. Дугин излагает версию, что речь шла о каком-то секретном от­деле советского ГРУ.