В целом, политическая география занимается исследованием за­кономерностей формирования политического пространства, то есть системы таких пространственных условий, которые непосредственно заданы политическими решениями. Как видим, политическая гео­графия и геополитика имеют различную направленность, хотя тес­нейшую связь этих дисциплин отрицать нельзя. Эта связь проявля­ется в известной синхронности их развития. Новые веяния в рав­ной степени касаются обеих наук, что проявилось, в частности, в почти одновременном возникновении антропологических и гума­нистических установок политической географии и геополитики. Так, Р. Хартшорн главной задачей политической географии считал по­иск соотношения между «центростремительными» и «центробеж­ными» силами, действующими в каждом государстве и способствующими его целостности и могуществу или дезинтеграции. По мне­нию Хартшорна, политико-географ должен также выявить ту «клю­чевую идею», без которой государству не удалось бы сохранить лояльность большинства граждан. Вместе с тем геополитику можно считать дисциплиной, которая обобщает данные политической гео­графии.

Геополитика и экзистенциальная география

Экзистенциальная география ведет свое происхождение из гума­нистической географии, установки которой нередко использовались и геополитиками последних десятилетий. Гуманистическая геогра­фия ставит во главу угла изучение устремлений, ценностей и целей социальных групп и отдельных людей в зависимости от их положе­ния в геопространстве. В политической географии гуманистическое направление нашло отражение в концепции жизненного, или освоенного, пространства, определяемого как сфера непосредственного опыта, предшествующего принятию человеком рациональных ре­шений и детерминирующего его мотивацию. Сторонники этого подхо­да считают фундаментальной категорией геополитики чувство са­моидентификации с территорией, принадлежности к какой-либо социально-территориальной общности, «государственную идею» (здесь, как мы видим, происходит возврат на новом витке к класси­ческим положениям Хартшорна), исторический опыт жизни в об­щине и общинного самоуправления.

В прикладной геополитике подходы гуманистического направле­ния применяются, в частности, при изучении приграничных зон, политического прошлого других территорий с помощью обновлен­ной концепции «политического ландшафта». Под ним понимается отражение нынешней и былой политической принадлежности-тер­ритории в характере землепользования, планировке и архитектуре зданий, поселений, памятниках, облике улиц и площадей. Элемен­ты-символы политического ландшафта влияют на социализацию людей и формирование регионализма²⁶.

Хотя геополитика имеет дело с пространством и географичес­кими факторами, ее нельзя считать строго позитивной естествен­ной наукой. И в объективно существующих текстах геополитики, и в идеальных задачах этой дисциплины мы обнаруживаем стрем­ление выявить духовные основы пространственной жизни и по­литических решений. Геополитика, часто претендуя на статус праг­матичной науки, сама по себе весьма далека от чистого прагма­тизма: она вольно или невольно одухотворяет не только конти­нентальные и океанические массы, которые в геополитических теориях обретают собственную императивную активность и становятся непосредственным вместилищем духа, но и саму политику, которая из прозаического управления, решения текущих задач и удовлетворения самолюбия руководителей превращается в орудие планетарной борьбы, определяющей судьбы мировой цивилизации. В противоречие с таким своего рода романтизмом вступает редукционистский пафос большинства геополитических концепций — их авторы видят особый полет мысли в сведении причин многообразного движения народов к характеру их место­расположения. Благодаря этому противоречию геополитика вы­рождается либо в умозрение оккультного характера, либо в пози­тивистский статистический учет фрагментарных зависимостей географии и политики.