Мы не случайно подробно рассматриваем эту раннюю работу Риттера. Анализ последующих его работ, вышедших уже после вто­рой мировой войны, показывает особенность трансформации этой теории в настоящее время. Мы имеем в виду одну из последних работ Риттера «Демония власти», выдержавшую в ФРГ несколько изданий. Уже в книге 1947 г. «континентальный» принцип в его про­шлом нацистском духе переносится Риттером на... Советский Союз, а «островной» приписывается всем западноевропейским странам, в том числе и ФРГ. Причем «островной» принцип остается «мирным» принципом, направленным на внутреннее благосостояние «объеди­ненной» Европы. Агрессивная направленность данной теории про­тив западных стран исчезает. «Макиавеллизм», по заявлению Ритте­ра, изжил себя «таким явлением, как Гитлер»⁹⁵. Германский наци­онализм заменяется «западным», внутри которого ФРГ должна за­нять теперь особое положение.

Истинный смысл подобной трансформации Риттер изложил в добавленной им новой главе данной книги «Попытка теоретическо­го преодоления противоречия». «Нам нужна такая теория власти, — заявляет он, — которая выходит за рамки вечного противоречия между... континентальным и островным мышлением, отвечая обо­снованным целям обеих сторон: потребности человеческого обще­ства в длительном мирном порядке, гарантированном праве, но в то же время и потребности государства в свободном пространстве для развертывания воинственной энергии, потому что без этого практически невозможно самоутверждение какого-либо обще­ственного авторитета»⁹⁶. Новые «рамки» этого противоречия опре­деляются Риттером уже не отдельными европейскими государства­ми, как это было в прошлом, а двумя мировыми группировками. Кстати, на основе того же самого «континентального» и «островно­го» принципов. И это естественно для Риттера, ибо он как предста­витель современной геополитики ФРГ предметом истории рассмат­ривает взаимное воздействие больших государственных организмов или блоков государств. «Будущее мира, — заявляет Риттер, —будет определяться лишь двумя мировыми державами (или группами дер­жав) самого первого ранга: соединенными англосаксонскими мор­скими державами и русской континентальной державой. Естествен­ная противоречивость «островных» и «континентальных» полити­ческих методов и идеалов вступает тем самым в новую глобальную стадию»⁹⁷.

Подобные рассуждения как бы дополняют «геосоциологические» утверждения Грабовски. Правда, Риттер определяет более конкрет­но задачи империалистических держав. «После того, как национа­лизм, — продолжает он там же, — изжил себя в двух мировых вой­нах и довел себя до абсурда, борьбу должно заменить взаимное по­нимание... Это означает, между прочим, что принцип воинственно­го сосредоточения сил должен обрести в этом пространстве прин­ципиально новый смысл»⁹⁸.

Именно в этом и заключается главная особенность современ­ной геополитической интерпретации развития современного мира. «Новый смысл» старого принципа воинственного сосредоточения сил — это попытка найти общий язык с Западом, получить синтез «немецкого» и «западного» в борьбе против Востока. «Журнал гео­политики» развивает это положение следующим образом: «Совре­менная немецкая геополитика в основном имеет две главные цели, а именно: обеспечить в мире ведущую роль Европы, а вместе с ней и Германии... Осуществление этой цели предопределяет создание объединенных Штатов Европы»⁹⁹.

Западногерманский геополитик Г. Зюндерманн в статье «Нем­цы — народ судьбы белого человека» пишет, что население растет быстрее, чем продовольствие. «Поэтому белое население без ко­лоний испытывает острую нужду в пространстве. К 2000 году, — продолжает он, — будет уже 80 млн. немцев и, конечно, вопрос об обеспечении их жизненным пространством встает как «требо­вание биологического разума»¹⁰⁰.

Весьма популярной стала концепция империалистической «ин­теграции». Особенно актуальной, по мнению военных западногер­манских теоретиков, является задача скорейшей военной интегра­ции Западной Европы, составной частью которой станет и объеди­нение военно-морских сил западноевропейских стран. В этом плане теоретики из ФРГ предлагают взять на себя «ответственность» за Северное, Балтийское, Средиземное моря и Восточную Атланти­ку¹⁰¹. Эта идея также получила освещение в трудах британского мыслителя Арнольда Тойнби. Он даже пишет о «положительном ис­торическом опыте» Гитлера, стремившегося «объединить» Европу посредством агрессивной войны.