Реальные политики в своих представлениях исходят из тезиса о неизбежности столкновения интересов государств на международной арене в борьбе за ограниченные ресурсы, контроль над коммуникациями и т.п.

В отличие от внутригосударственных конфликтов, которые имеют сдерживающие средства в виде законодательной, исполнительной и судебной систем власти, конфликты между государствами не имеют таких значительных ограничений либо ограничения находятся в зачаточном состоянии. Поэтому межгосударственные отношения происходят в условиях преимущественного использования дипломатии. Угроза насилием превращается в основной инструмент межгосударственных отношений.

Реально-политические подходы нашли отражение в таких теориях и понятиях, как «стратегия быстрого реагирования», теория «взаимно гарантированного уничтожения», «восточная политика», «железный занавес», доктрина «массированного возмездия», программа «новых рубежей», политика «блестящей изоляции», доктрина «устрашения», «холодная война».

Основные современные теоретические разработки в области реальной политики относятся к 1950—1960-м годам. Однако и в настоящее время многие государства и политики придерживаются принципов «политического реализма». При этом от «реальных политиков» следует отделять диктаторов, для которых характерна узурпация политической власти и распространение неограниченного господства на все стороны жизнедеятельности общества. Ряд диктаторов, обладая безграничной жаждой власти, стремятся к мировому господству, не учитывая реальной расстановки сил и тра-

30

1. Историография зарубежной геополитической мысли

гических последствий для себя и человечества. Диктаторов скорее можно отнести к идеалистам, нежели к реалистам. Например, Гитлер руководствовался в своих устремлениях идеалистической концепцией расизма.

Перейдем к рассмотрению идеалистической традиции в геополитике. Идеалистическая проблема обеспечения мира и безопасности без войны и господства великих держав поднималась на протяжении столетий. Так, философы времен Просвещения воспринимали систему международных отношений как шестеренки гигантского часового механизма Вселенной и считали, что время поистине работает на этот механизм, неумолимо везя человечество к всеобщему благу. В 1751 г. Вольтер описывал «христианскую Европу» как «нечто вроде огромной республики, разделенной на ряд государств, часть которых монархические, часть же — смешанные по устройству, но все они обладают одними и теми же принципами общественно-политического права, неведомыми в других частях света. Эти государства превыше всего следуют воедино премудрой политике поддержания сил друг перед другом, насколько это возможно, эквивалентного равновесия сил».

Эту же самую тему разрабатывал Монтескье. Для него равновесие сил представлялось средством превращения разнообразия в единство [Киссинджер, 1997, с. 56].

Известный американский дипломат Г. Киссинджер отмечает, что философы подменяли намерения результатом: «В продолжение всего XVIII в. государи Европы вели бесчисленные войны и не помышляли о теоретическом обосновании принципов построения мирового порядка. В тот самый конкретный момент, когда международные отношения начинали основываться на силе, возникало такое количество новых факторов, что расчеты становились все ьолее и более невозможными» [там же].

Одним из виднейших политиков XX в., стоявшим на идеалистических позициях в геополитике, был 28-й президент США Вуд-ро Томас Вильсон (1856—1924; президент с 1913 по 1921 г.), который хотя и инициировал вступление США в Первую мировую войну, но в то же время выдвинул программу либерального мирового порядка «Четырнадцать пунктов»5.

5 Из «Четырнадцати...» восемь были названы обязательными: открытая дипломатия, свобода мореплавания, всеобщее разоружение, устранение торговых барь-г|юв, беспристрастное разрешение колониальных споров, воссоздание Бельгии, шмюд войск с российской территории, учреждение Лиги Наций. Остальные шесть