Единого стандарта в оценке эффективности партийных систем не существует. Важнейшими основаниями для сопоставления их деятельности являются восприимчивость к социальным запросам и нуждам населения, способность трансформировать их во властно значимые решения, возможность обеспечить демократический контроль населения за деятельностью политической элиты.

Характер и особенности партийных систем обусловлены множеством факторов — социальной структурой, расстановкой социально-классовых сил, уровнем политического сознания и культуры, национальным составом, религиозной ситуацией, действующим законодательством.

Как известно, чаще всего наибольшую роль в формировании партийных систем играют характер социальной структуры общества, действующее законодательство (прежде всего, избирательные законы), социокультурные традиции. Так, в странах, где нет значительных крестьянских слоев, как правило, не возникают аграрные партии. Если социальная структура пронизана противоборством тех или иных классов и слоев, то и партийная система будет носить конфликтный характер. Если социальные группы ориентируются на единую систему ценностей, то и партийной системе будет свойственны более мягкие формы отношений между партиями.

Законы могут влиять на характер партийной системы, ограничивая деятельность тех или иных партий, препятствуя оппозиционным партиям в допуске к выборам, санкционируя насильственные действия по отношению к нелегальным партийным структурам. Там, где действуют избирательные системы мажоритарного типа, в рамках которых победитель определяется по большинству полученных голосов, как правило, формируются двухпартийные системы или системы с доминирующей партией. Пропорциональные избирательные системы, напротив, дают шансы на представительство в органах власти большому числу партий, инициируют создание многопартийных систем и партийных коалиций, облегчают возникновение новых партий.

-----125-----

только для ознакомления РРР-версия специально для mirknig.com от moimirknig.com

В обществах с множеством экономических укладов, разнообразием культур и языков, многочисленными институтами и каналами артикуляции социальных, национальных, религиозных и прочих интересов, как правило, больше предпосылок для создания многопартийных систем.

Партийно-парламентский механизм в странах Запада достиг большой гибкости и отлаженное™, но с конца XX века стали обнаруживаться его слабые стороны. Партии, особенно массовые, стали громоздкими, возник слой партийных функционеров, обособленный от рядовых членов.

Партийно-парламентская политика все чаще воспринимается общественным мнением как сфера, оторванная от жизни, со своим условным языком и стандартами, политическими интригами и не всегда оправданными претензиями выступать от имени избирателей. Если когда-то неискушенный в политике человек воспринимал как должное стремление партий формулировать его надежды и объяснять, кого и для чего следует поддерживать, то современный гражданин обладает достаточно широким кругозором и стремится сам разобраться во всем.

В результате партии все больше теряют поддержку общественного мнения, сокращается число их приверженцев, прогрессирует неучастие в выборах. В то же время успех нередко сопутствует независимым кандидатам и новым партиям. Эти партии по своему строению и организационным принципам ориентированны на социальные движения, получившие широкое распространение в конце XX века — экологическое, женское, потребительское и др.

Именно массовые социальные движения рассматриваются значительной частью населения, особенно молодежью, как непосредственные выразители воли народа. Так, партия «зеленых» в ФРГ, выросшая из экологического движения, позаимствовала многие «свободные» и «импровизированные» формы, свойственные подобным движениям. Многие стороны деятельности «зеленых» — отсутствие постоянного лидера, полная открытость и гласность внутрипартийной жизни, практический отказ от профессионального аппарата, даже сам свободный стиль поведения «зеленых» (их депутаты являлись на заседания парламента в джинсах и свитерах) — расценивались общественным мнением как попытка «взорвать» закоснелые партийно-парламентские традиции.