В предисловии к 6-му изданию работы (1949) Фрэнк провозгласил этот набор позиций в истолковании права не лишенным недостатков вследствие того, что речь сводится фактически к обсуждению «актуальности прошлых решений». Другим «очевидным промахом» Фрэнк посчитал словосочетание «правовой реализм», которое было использовано для описания работы суда (намерение было взглянуть на работу суда глазами не юриста-жреца, а юриста-«реалиста», юриста-«экспериментатора» и т. д.).

Реалисты подверглись резкой критике всеми разновидностями школ традиционного подхода — правыми и левыми, которые увидели самое уязвимое место в концепции реалистов в их пренебрежении к моменту нормативной определенности в праве. В ответ Фрэнк возражал, утверждая, что в значительной своей пропорции судебные решения все же являются непредсказуемыми до того момента, пока судебное дело не принимается к производству или пока оно не начинает слушаться в судебном заседании.

В работе Фрэнка нет специальных упоминаний о естественном праве, но есть общее высказывание о его актуальности. «Я не понимаю, как любой добропорядочной человек сегодня может отказаться принять за основу современной цивилизации те фундаментальные принципы естественного права, которые относятся к человеческому поведению и которые были провозглашены Фомой Аквинским. Среди них — первичность стремления к общему благу, непричинение вреда другим, воздаяние каждому своего и вторичность таких принципов, как «не убий», «не укради», «возвращай врученное тебе по доверию».

В 70—80-е гг. XX в. идеи Дж. Фрэнка и других правоведов-реалистов (О. Холмс, К. Ллевелин) неожиданно обрели второе

748 Глава 19. Зарубежная политико-правовая мысль в XX в.

дыхание в движении за критическое исследование права под англо-американским наименованием школы Критических правовых исследований (КПИ — Critical Legal Studies), возникшем в США и получившем признание и поддержку в других странах, прежде всего в Англии и Франции. Подобно представителям новейшего консерватизма, представленного исследователями проблемы законности и свободной рыночной экономики (Хай-ек и др.), сторонники этой школы также усомнились в некоторых фундаментальных положениях либеральной традиции, таких как правовое равенство и господство права. . Акцентируя внимание на сопряженности права и общественной практики, их взаимообусловленности и взаимозависимости, сторонники движения КПИ считают, что существующее право (законодательство) нередко оказывается в числе тех барьеров, которые сдерживают реализацию творческих способностей индивидов и тем самым подавляют их свободу. С этих позиций они критически оценивают уголовно-правовую доктрину, доктрину собственности, идею альтернативного разрешения правовых конфликтов, отдельных проблем юридического образования и т. д. Исходя из новых представлений о социальной реальности в современном «потребительском обществе», приверженцы КПИ стремятся доказать, что право в таком обществе отстаивает одни интересы и неизбежно ущемляет другие. И это происходит в обществе, в котором преобладают либеральные ценности и навязываются представления о «господстве права».

Социально-философскую основу методологии КПИ составляет философская система ведущих теоретиков франкфуртской школы, известная под названием социально-критической теории франкфуртской школы в лице М. Хоркхаймера, Т. Адорно, Г. Маркузе, Ю. Хабермаса и др. К числу таких особенностей следует отнести саморефлективную природу этой теории с ее нацеленностью на освобождение от различных догм и отживших парадигм, включая неадекватные и противоречивые построения современного либерализма.

Критический подход к праву основан также на стремлении к практическому осуществлению взаимной интеграции и коммуникации различных общественных наук и нацеленности на создание собственных теорий в области правоведения. В этом плане критический подход к праву предстает у сторонников КПИ упорядоченной совокупностью методологических приемов,