ляет 500 фунтов. Но они не имеют равных прав на одинаковый дивиденд в продукте совместного капитала, и что касается доли власти, автори­тарности и управления, которыми каждый человек должен обладать в управлении государством, то я не рассматриваю их среди непосредст­венных прав человека в цивилизованном обществе, т.е. в своих рассуждениях имею в виду человека цивилизованного общества и никого дру­гого. Этот вопрос должен быть решен посредством соглашений.

Если цивилизованное общество — результат соглашений, то этот договор должен стать его законом. Он должен ограничивать и модифи­цировать все основы конституции, которые ею были сформированы. Все виды власти — законодательная, исполнительная и судебная — являются ее детищем. В любом другом состоянии они могут быть не жизнеспособны. Как кто-либо может в рамках договора цивилизован­ного общества требовать прав, которые даже не предполагают сущест­вование этого общества? Требовать прав, которые абсолютно несо­вместимы с ним? Одни из первых законов цивилизованного общества, который перерастает затем в один из основных, — это то, что ни один человек не может быть сам себе судьей. То есть человек сразу же ли­шается первейшего и основного права: судить самого себя и отстаивать свое дело. Он отказывается от права быть собственным хозяином. Но в то же время он в значительной степени отказывается и от права на самооборону — первейшего закона природы. Люд не могут пользо­ваться правами цивилизованного и нецивилизованного общества одно­временно. Для того чтобы можно было добиться справедливости, чело­век отказывается от нее полностью.

Истинная суть правления

Правительство не создано посредством естественных прав, которые могут существовать и существуют независимо от него: причем их со­вершенство достаточно, но их абстрактное совершенство есть их же практическая ошибка. Имея право на все, они хотят всего. Правитель­ство — изобретение человеческого разума, призванное удовлетворять человеческие желания. Люди имеют право на их удовлетворение. Среди этих желаний можно выделить одно, которое выходит за рамки цивили­зованного общества и за рамки ограниченных страстей. Общество тре­бует не только подвергать тщательному изучению страсти отдельных личностей, но в общей их массе и по отдельности контролировать свою волю и в итоге смирять и укрощать страсти. Это может быть сделано только властью, стоящей над всеми и не подчиненной этой воле и этим

Глава 14. СОВРЕМЕННЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИДЕОЛОГИИ                                      615

страстям, обузданию и покорению которых она служит. В этом смысле наказания людей, так же как и их свободы, должны быть выделены как их права. Но так как свобода и ограничение ее изменяются во времени и обстоятельствах и допускают какие угодно модификации, то они не могут быть установлены согласно какому-либо абстрактному правилу; и нет ничего глупее, как обсуждать эту проблему отвлеченно.

С того момента, как Вы сократили список полных прав человека и позволили искусственно ограничивать эти права, с того момента пра­вительство занимается лишь рассмотрением выгод и удобств. Это то, что делает конституцию государства и соответствующее распределение власти вопросом чрезвычайно деликатным и высокопрофессиональ­ным. Здесь требуется глубокое знание человеческой натуры и всего того, что облегчает или затрудняет достижение различных целей с по­мощью механизма гражданских институтов. Государство должно рас­полагать поборниками усиления его мощи и борьбы с беспорядками и волнениями. Что такое абстрактное право человека на еду и лекарства на практике? Вопрос заключается в способе доставки и снабжении ими. С этой проблемой я всегда советую обращаться за помощью к фермеру и врачу, а не к профессору метафизики.

Наука созидания благосостояния или его обновления, или его пере­устройства, как любая другая экспериментальная наука, не должна преподаваться a priori. Краткосрочный опыт не окажет нам помощи в овладении этой практической наукой, так как последствия моральных причин не всегда проявляются незамедлительно; то, что в первый мо­мент казалось пагубным, в дальнейшем может стать идеальным и пре­красным, и высокое качество может возникнуть даже на основе отри­цательного эффекта в начале своего действия. Случается и обратное, и очень правдоподобные проекты, с весьма многообещающими начина­ниями, зачастую выливаются в позорные и прискорбные акты. В госу­дарстве всегда существуют незаметные, почти скрытые причины, вещи, которые кажутся на первый взгляд мимолетными, но от которых могут зависеть в большой степени процветание или упадок. Наука управле­ния, практически уже сама по себе и предназначенная для решения таких же практических проблем — проблем, которые требуют опыта, причем такого, который ни один человек не смог бы приобрести за всю жизнь, каким бы прозорливым и наблюдательным ни был, — эта наука с необычайной осторожностью подходит к вопросу разрушения систе­мы взглядов, сносно отвечавшей в течение веков общим целям челове­чества, не имея перед собой моделей, одобренных общественностью.