 |
|
|
|
|
Нет. Развитие вперед,
т.е. к коммунизму, идет через диктатуру пролетариата и иначе идти не может,
ибо сломить сопротивление эксплуататоров-капиталистов
больше некому и иным путем нельзя. . А диктатура пролетариата,
т.е. организация авангарда угнетенных в господствующий класс для подавления
угнетателей, не может дать просто только расширения демократии. Вместе с громадным расширением демократизма, впервые становящегося демократизмом для бедных,
демократизмом для народа, а не демократизмом для богатеньких, диктатура
пролетариата дает ряд изъятий из свободы по отношению к угнетателям,
эксплуататорам, капиталистам. Их мы должны подавить, чтобы освободить
человечество от наемного рабства, их сопротивление надо сломить силой, — ясно, что там, где есть подавление,
есть насилие, нет свободы, нет демократии.
[...] Демократия для гигантского большинства народа и подавление силой, т.е. исключение из демократии, эксплуататоров, угнетателей на- 492
Раздел IV. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНСТИТУТЫ рода, — вот
каково видоизменение демократии при переходе от
капитализма к коммунизму. [...] [...]
Итак: в капиталистическом обществе мы имеем демократию урезанную, убогую,
фальшивую, демократию только для богатых, для меньшинства. Диктатура
пролетариата, период перехода к коммунизму, впервые дает демократию для народа,
для большинства, наряду с необходимым подавлением меньшинства, эксплуататоров.
Коммунизм один только в состоянии дать демократию действительно полную, и чем
она полнее, тем скорее она станет ненужной, отомрет сама собою. [...] Наконец, только коммунизм создает полную ненадобность государства, ибо некого подавлять, — «некого» в смысле класса, в смысле систематической борьбы с определенной частью населения. Мы не утописты и нисколько не отрицаем возможности и неизбежности эксцессов отдельных лиц, а равно необходимости подавлять такие эксцессы. Но, во-первых, для этого не нужна особая машина, особый аппарат подавления, это будет делать сам вооруженный народе такой же простотой и легкостью, с которой любая толпа цивилизованных людей даже в современном обществе разнимет дерущихся или не допускает насилия над женщиной. А во-вторых, мы знаем, что коренная социальная причина эксцессов, состоящих в нарушении правил общежития, есть эксплуатация масс, нужда и нищета их. С устранением этой главной причины эксцессы неизбежно начнут «отмирать». Мы не знаем, как быстро и в какой постепенности, но мы знаем, что они будут отмирать. С их отмиранием отомрет и государство. Маркс, не пускаясь в
утопии, определил подробнее то, что можно теперь
определить относительно этого будущего, именно: различие низшей и высшей фазы
(ступени, этапа) коммунистического общества. [...] 4.
Высшая фаза коммунистического общества [...] Но научная разница между социализмом и коммунизмом ясна. То, что обычно называют социализмом, Маркс назвал «первой» или низшей фазой коммунистического общества. Поскольку общей собственностью становятся средства производства, постольку слово «коммунизм» и тут применимо, если не забывать, что это не полный коммунизм. Великое значение разъяснении Маркса состоит в том, что он последовательно применяет и здесь материалистическую диалектику, учение о развитии, рассматривая коммунизм как нечто развивающееся из капитализма. Вместо схоластически выдуманных, «сочиненных» опре- Глава 10. ГОСУДАРСТВО
КАК ИНСТИТУТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ 493 делений и бесплодных споров о словах (что социализм, что коммунизм), Маркс дает анализ того, что можно бы назвать ступенями экономической зрелости коммунизма. В первой своей фазе, на
первой своей ступени коммунизм не может еще
быть экономически вполне зрелым, вполне свободным от традиций или следов
капитализма. Отсюда такое интересное явление, как сохранение «узкого горизонта
буржуазного права» — при коммунизме в его первой фазе.
Буржуазное право по отношению к распределению продуктов потребления
предполагает, конечно, неизбежно и буржуазное государство,
ибо право есть ничто без аппарата, способного принуждать
к соблюдению норм права. [...] |
| Реклама: |
