Как пишет Ж. Аттали, Европа срочно нуждается в новой Берлинской стене перед демографическим наплывом с Юга, а также из постсоциалистического пространства. «Будут введены квоты и определенные ограничения в отношении права на гражданство и собственность. Иностранцы будут подвергаться остракизму в социальной сфере...»*

Как разительно изменилась лексика просвещенного Запада, с тех пор как он из обороняющегося превратился в победителя в «холодной войне»! Берлинская стена из символа зловещих практик социализма превратилась в законный инструмент западной профилактики в отношении мировых изгоев, а неотчуждаемые права и человека, и гражданина объявлены монополией новой расы господ.

3. Издержки принципа

Фактически мы их уже описали. Нам остается обобщить их в рамках определенного синтеза. В целом приходится констатировать, что понятие «открытое общество» является софизмом либеральной идеологии, скрывающим подмену понятий. Открытость, с одной стороны, означает свободу от барьеров, доступность, соревновательность; с другой – беззащитность перед лицом чужой экспансии, отсутствие спасительной оболочки, «экрана», фильтрующего потоки энергии и информации, идущие извне. Стоит подменить эти смыслы, и мы рискуем получить идеологию, оправдывающую тех, кто вторгается, и осуждающую тех, кто пытается защищаться. Открытость может стать разрушительной утопией, если понимать ее так, как это делают радикалы индивидуализма, утверждающие, что единственной реальностью, достойной того, чтобы принимать ее всерьез, является индивид; все, что возвышается над ним – классы, нации, государства, цивилизации , – представляет «мнимые сущности», которые подлежат постепенному «отмиранию». Все это – оболочки, мешающие индивидам различных стран, континентов, цивилизаций напрямую встретиться друг с другом и образовать интернациональное гражданское общество. Словом, совсем как у Демокрита: «...в мнении существует сладкое, в мнении – горькое, в мнении – теплое, в мнении – холодное, в мнении – цвет, в действительности же – атомы и пустота»*.

Либеральная утопия всемирного гражданского общества, в котором все социальные и культурные связи сведены к межиндивидуальным, угрожает оставить пустоту на месте цивилизованной архитектуры мира, в которой выделялись и храмы великих религий, и музеи великих культур, и величественные своды государственности. Либеральная идеология исполнена решимости до основания подточить и разрушить эти «монументы», оставив индивида один на один с миром. Здесь уместно задать несколько вопросов.

Первый: что станет с человеком в моральном и культурном смысле, если он расстанется со всем тем, в чем были воплощены коллективные идеалы и ценности? В самом ли деле возможна полноценная замена надиндивидуальных уровней нашего общественного сознания, нашей культуры, индивидуальным?

Современная когнитивная психология доказала, что человеку одновременно необходимы два измерения: индивидуальное и групповое (в широком смысле). Дихотомии «мы – они», «близкое – далекое», «родное – чужое» относятся к тем процедурам, благодаря которым человек выделяет в окружающем мире обжитой «дом бытия», где он чувствует себя надежно и комфортно. Поэтому групповая категоризация (мы - они), групповая идентификация (я принадлежу к родственной группе «мы»), групповой фаворитизм (предпочтение, отдаваемое своей группе и наделение ее особыми чертами) – все это суть процедуры, без которых личности грозит «овеществление», а культуре – исчезновение той палитры, посредством которой она помечает свое и чужое, родственное и неродственное. Вне всего этого мы рискуем получить вместо человека как аффективного, чувствующего, сострадающего и негодующего существа рассудочного робота, занятого только тем, чтобы хладнокровно подсчитывать свои шансы в расчетливой игре, которую он ведет с миром.