На протяжении всех последующих лет XIX века американская дипломатия развивала лихорадочную деятельность, направленную на отторжение Кубы, Пуэрто-Рико и Филиппин от Испании, коло­ниями которой они в то время являлись, и их закабаление, причем устремления и чаяния населения этих территорий вообще не при­нимались в расчет.

Спикмен писал, что президент Франклин Рузвельт, ссылаясь на доктрину Монро, выказывал готовность «защищать Канаду и Грен­ландию». Из этого Спикмен делал вывод, что доктрина Монро стала доктриной защиты всего Западного полушария». Понимая, что по­добное «покровительство» может и не устроить народы латиноаме­риканских государств, Спикмен пытается им внушить, что доктри­на Монро основана на геополитике, что притязания США на вла­дычество на всем Американском континенте обусловлены географическо-политическими факторами, что с этим поэтому необходи­мо смириться. «Наша державная позиция, — пишет он, — является, конечно, не подлежащей оспариванию позицией гегемонии над боль­шей частью Нового Света. Мы гораздо сильнее, чем наши соседи на Севере и Юге. Мы полностью господствуем над Центральной Аме­рикой, и мы в состоянии осуществлять эффективное давление на северную часть Южной Америки»⁸⁸. Таким образом, геополитик Спикмен попытался выдать подчинение Соединенным Штатам все­го Западного полушария за фатальную необходимость, обусловлен­ную географическим фактором. При этом полностью игнорируются все остальные факторы, в том числе и такой решающий фактор, как устремления, чаяния и интересы людей, населяющих страны Западного полушария.

Ряд идей Спикмена (особенно его последователя Кирка, развив­шего еще более детально теорию римленда) были поддержаны не­которыми европейскими геополитиками, увидевшими в его высо­кой стратегической оценке «береговых территорий» возможность заново вывести Европу в число тех стран, которые решают судьбы мира. Но для этого пришлось отбросить концепцию «Срединного Океана».

Несмотря на этот теоретический ход некоторых европейских гео­политиков (оставшийся, впрочем, весьма двусмысленным), Спик­мен принадлежит, без всяких сомнений, к самым ярким и последо­вательным «атлантистам». Более того, он, наряду с адмиралом Мэхэном, может быть назван «отцом атлантизма» и «идейным вдохно­вителем НАТО».

III. ГЕОПОЛИТИКА И НАЦИЗМ

Нет ни одного направления научной мысли, которое настолько запятнало бы себя политической ангажированностью, как геополи­тика. Роль геополитики как одной из важнейших составных частей нацистской идеологии по сей день делает политическую коррект­ность самой постановки геополитических проблем сомнительной. По­этому любое пособие по геополитике никак не может обойти тему взаимоотношений геополитики и нацизма.

Отечественная традиция осмысления геополитики долгое время основывалась на безусловном осуждении геополитики как «нацист­ского измышления» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Послевоенные советские авторы даже не пытались усмотреть в тех или иных геополитических идеях хоть какое-то рациональное зер­но, что, безусловно, можно квалифицировать как идеологически обусловленную односторонность и близорукость. В последнее время отношение к геополитике, в том числе к немецкой геополитике периода нацизма, довольно резко изменилось. Особенно ярким при­мером такого изменения является упомянутая книга А.Г. Дугина, в которой, на наш взгляд, отношения между геополитикой и нациз­мом порой затушевываются.

Между тем проблема «геополитика и нацизм» по сей день остает­ся проблемой. И она нуждается в беспристрастном рассмотрении, чтобы, с одной стороны, не «похоронить» направление мысли, ко­торое может быть полезным, только из-за его «темного прошлого», а с другой — не принимать и не распространять те идеи, которые уже принесли немалый вред.

§ 1. Имперская геоидеология (К. Хаусхофер)

Именно Карлу Хаусхоферу (1869—1946) геополитика во многом обязана тем, что она долгое время рассматривалась не просто как «псевдонаука», но и как «человеконенавистническая», «фашистс­кая», «людоедская» теория. Развивая взгляды Ратцеля и Челлена, Хаусхофер придал геополитике тот вид, в котором она стала частью официальной доктрины Третьего рейха.