Оуэн был весьма озабочен тем, чтобы уже начавшаяся, по его мнению, революция обрела форму исключительно мирных и постепенных преобразований. При этом он очень хотел избежать двух вещей. Во-первых, превращения революции в насильственный переворот. Во-вторых, совершения революции во бескультурья темными, невежественными людьми.

Ему казалось, что акты насилия и развязываемый социальный хаос лишь усугубят и без того ужасное состояние общества, отбросят человечество назад, задержат наступление светлого царства разума. Такой итог окажется фатально неминуемым, если вдобавок революцию станут делать люди, для этого совершенно неподготовленные, обуреваемые жаждой классового возмездия. «Как бы ни были существующие системы безумны,— утверждал Оуэн, — их нельзя разрушать руками людей некомпетентных и грубых».

Благодаря чему же удастся все-таки совершить этот переход в светлое царство разума? Согласно Оуэну, его помогут совершить отдельные индивиды и группы людей, располагающие необходимыми для основания коммунистических поселений капиталами и руководствующиеся доброй волей. Этими людьми могут явиться монархи, министры, архиепископы, землевладельцы, промышленники (на них Оуэн рассчитывал особо), вообще богатые филантропы, а также целые графства, приходы, ассоциации средних классов, фермеры, купцы, ремесленники,

5. Утопический социализм

677

сами фабричные рабочие. Утопизм такого предположения слишком очевиден.

Общим окончательным итогом реформаторской деятельности всех заинтересованных в ней лиц и классов, организаций и институтов явится, по Оуэну, возникновение «разумной и благой системы истины, богатства и счастья», или системы «единения общественной собственности и кооперации», или «нового нравственного мира» (какого-то одного устойчивого обозначения грядущий строй у Оуэна не получил).

Единицей, «молекулой» этого грядущего строя выступает в планах Оуэна самообеспечивающаяся коммуна, «поселок общности». «Поселки общности» группируются в федерации национального масштаба (державы), а затем объединяются и в масштабе международном. В течение нескольких лет они распространяются по всей планете. Одновременно на всем земном шаре начинает действовать один свод законов, один порядок управления. Население Земли становится одной большой семьей.

Оуэн разработал конституцию «поселков общности». Согласно данной конституции, эти коммуны (с числом членов от 300 до 3000 человек каждая) должны были строиться и функционировать на основе коллективного труда, общественной (и только общественной!) собственности, равенства прав и обязанностей всех входящих в них лиц. Между членами коммуны устанавливаются отношения искренней взаимопомощи. Проявляется коллективная забота о больных, престарелых, нетрудоспособных и т. д. Вводится рациональная и гуманная система обучения и воспитания подрастающих поколений. Облагораживаются нравы, и отпадает необходимость в поощрениях и наказаниях.

В гг. позапрошлого столетия в духовной жизни За-

падной Европы знаменательную роль сыграли концепции революционно-утопического коммунизма. Джеймс Бронтер О'Брайен (в Англии), Огюст Бланки и Теодор Дезами (во Франции), Вильгельм Вейтлинг (в Германии) и другие прямо и непосредственно выступили от имени борющегося рабочего класса с требованием коренного переустройства общества. Их политическая программа синтезировала революционные традиции, заложенные Г. Бабёфом, с содержательной критикой тогдашней буржуазной цивилизации, предпринятой Сен-Симоном, Фурье, Оуэном.

678

Глава 18. Западная Европа в XIX в.

Наиболее значимые моменты этой программы суть следующие. Существующие государства, правовые системы, законы, юридические процедуры и проч. — орудия насилия на службе частной собственности. Демократические права и свободы, провозглашенные во времена буржуазных революций, оказались на деле недоступными обездоленному и угнетенному народу. Фактически они лишь скрывают господство денежного мешка, могущество капитала. Буржуазные революции не устраняют (да и не могут устранить) страданий и горя народа, вызываемых режимом частной собственности, который защищают солдатский штык, сабля полицейского, чиновничий рескрипт и судейский приговор. Абсолютно необходима еще одна, на сей раз уже последняя революция, которая ликвидирует частную собственность, уничтожит все порождаемое ею социальное зло; она обеспечит, наконец, подлинное благоденствие людей труда, пролетариев.