Свое определение права Чичерин формулирует так: «Право есть внешняя свобода человека, определяемая общим законом». В отличие от нравственности, подчеркивает он, право есть начало принудительное.

По поводу соотношения положительного и естественного права и направлений влияния второго на первое Чичерин замечает: «Положительное право развивается под влиянием теоретических норм, которые не имеют принудительного значения, но служат руководящим началом для законодателей и юристов. Отсюда рождается понятие о праве естественном, в противоположность положительному. Это — не действующий, а потому принудительный закон, а система общих юридических норм, вытекающих из человеческого разума и долженствующих служить мерилом и руководством для положительного законодательства. Она и составляет содержание философии права». Философию права Чичерин, таким образом, понимает как философию естественного права.

Общим разумным естественно-правовым началом, которое служит руководством как для установления закона, так и его

618

Глава 17. Россия в XIX в.

осуществления, по Чичерину, является «правда, или справедливость». Право и правда проистекают из одного корня. «И все законодательства в мире, которые понимали свою высокую задачу, — отмечает Чичерин, — стремились осуществить эту идею в человеческих обществах».

Правда (справедливость) связана с началом равенства. «Справедливым, — пишет Чичерин, — считается то, что одинаково прилагается ко всем. Это начало вытекает из самой природы человеческой личности: все люди суть разумно-свободные существа, все созданы по образу и подобию Божьему и, как таковые, равны между собой. Признание этого коренного равенства составляет высшее требование правды, которая с этой точки зрения носит название правды уравнивающей».

Со ссылкой на римских юристов Чичерин отмечал, что правда состоит в том, чтобы каждому воздавать свое. При этом он, следуя Аристотелю, различает правду уравнивающую (с принципом арифметического равенства) и правду распределяющую (с принципом пропорционального равенства).

В целом равенство трактуется Чичериным как формальное юридическое равенство, как равенство перед законом. С этих позиций он критикует социалистические идеи и отмечает, что «материальное равенство» неизбежно ведет к полному подавлению человеческой свободы, к обобществлению имуществ, к обязательному для всех труду, к «деспотизму массы».

Принцип арифметического равенства, по Чичерину, действует в сфере гражданской, в области частных отношений и частного права, а принцип пропорционального равенства — в сфере политической, в области публичного права. Но эти два начала, по Чичерину, не противоречат друг другу. Причем с позиций индивидуализма Чичерин (в противоположность гегелевской трактовке) подчеркивает, что начало распределяющей справедливости (и политическая сфера) не господствует над людьми и над частными отношениями: распределяющая справедливость (как идеальное и высшее начало) получает свое бытие от уравнивающей справедливости — от признания лица свободным и самостоятельным субъектом. «Там, где государственное начало поглощает в себе частное или значительно преобладает над последним, это отношение может дойти до полного уничтожения гражданского равенства, с чем связано непризнание лица самостоятельным и свободным деятелем во внешнем мире. Это и есть точка зрения крепостного права».

11. Б. Н.Чичерин

619

По поводу прирожденных и неотчуждаемых прав человека Чичерин придерживался позиции Канта, который утверждал, что прирожденное человеку право только одно, а именно — свобода: все остальное заключено в ней и из нее вытекает. Данное положение Чичерин трактует в том смысле, что человеческая свобода — явление историческое, а не природное, т. е. это гражданская свобода, подчиненная общему закону.

Признание человека свободным лицом Чичерин характеризует как величайший шаг в историческом движении гражданской жизни и достижение той ступени, когда гражданский порядок становится истинно человеческим. Многие народы положили эту идею в основу своего гражданского строя. Имея в виду отмену крепостного строя в России, Чичерин писал: «У нас этот великий шаг совершился позднее, нежели у других европейских народов, и это служит несомненным признаком нашей отсталости не только в умственном, но и в гражданском отношении; а так как признание в человеке человеческой личности составляет также и нравственное требование, то и с этой стороны нам нечего величаться перед другими. Новая эра истинно человеческого развития начинается для России с царствования Александра Второго». Недостаточно, однако, подчеркивал он, провозгласить начало свободы, необходимо провести его в жизнь со всеми вытекающими из него последствиями.