В течение ряда лет (1668—1672) Лейбниц находился на службе в Майнцском курфюрстве и занимался вопросами совершенствования права и кодификации законодательства. В гг., продолжая свои научные занятия, посетил Па-

риж, Лондон, Голландию, изучал состояние науки в разных европейских странах, встречался с выдающимися учеными и политиками той эпохи, установил с ними прочные связи, вел обширную переписку. С 1676 г. и до конца жизни он занимал высокую должность тайного юстиц-советника двора герцогов Ганновера, занимался вопросами права, политики и экономики, выполнял дипломатические поручения внутригерманского и общеевропейского характера. Такую же должность тайного юстиц-советника Лейбниц занимал при австрийском и бран-денбургском дворах, а в дальнейшем — и при русском дворе.

3. Лейбниц

345

Выдающихся успехов Лейбниц добился и в области естественных наук, особенно в математике, где независимо от Ньютона открыл дифференциальное и интегральное исчисление и первым опубликовал в печати результаты своих математических открытий. Изобретенная им счетная машина положила начало созданию счетно-решающей техники, в русле развития которой в XX в. возникла кибернетика.

Лейбниц был неутомимым пропагандистом и умелым организатором науки, членом научных обществ и академий наук Парижа, Лондона, Вены и Рима, создателем и первым президентом Берлинской академии наук.

Воодушевленный реформаторской деятельностью Петра I, Лейбниц приложил много усилий для распространения в России достижений европейской науки, техники, образования и просвещения. В личных беседах с русским царем, в многочисленных письмах, реформаторских проектах и программах Лейбниц постоянно развивал свои мысли о необходимости и благотворности создания в России собственной академии наук, организации разветвленной системы школьного и университетского образования, научно-исследовательских центров, публичных библиотек и музеев, внедрения достижений науки и техники в народное хозяйство страны. По указу Петра I от 1 ноября 1712 г. Лейбниц был принят на русскую службу в качестве тайного юстиц-советника с годовым жалованьем в 1000 талеров.

По поводу связанного с его службой поручения представлять соображения о русском законодательстве, в том числе о судоустройстве и административном управлении, Лейбниц несколько шутливо говорит о своих обязанностях в качестве «русского Солона»: «Вам покажется странным, что мне придется быть в известном смысле русским Солоном, хотя и издалека. Так как, по моему мнению, самые краткие законы, как, например, десять заповедей или двенадцать таблиц древнего Рима, лучше всех других законов и так как на этот предмет с самых ранних пор были обращены мои размышления, то поручение царя меня нисколько не затруднит».

Выполняя поручения по русской службе, Лейбниц, помимо подготовки многочисленных об организации науки и

образования в России и различных конкретных мер по их реализации, занимался вопросами истории русского государства и законодательства и разработкой предложений по их модернизации в условиях петровских преобразований. В направленном

346

Глава 13. Эпоха европейского Просвещения

Петру I проекте об устройстве коллегий в России, в числе которых предусматривалась и «ученая коллегия», Лейбниц, в частности, писал: «Опыт достаточно показал, что государство можно привести в цветущее состояние только посредством учреждения хороших коллегий, ибо как в часах одно колесико приводится в движение другим, так и в великой государственной машине одна коллегия должна приводить в движение другую, и если все устроено с точною соразмерностью и гармонией, то стрелка жизни непременно будет показывать стране счастливые часы. Но как по различию часов одни требуют большего, другие меньшего количества колес, так бывают различны и государства, а потому нельзя установить для всех одинакового числа коллегий».

Также и в других вопросах Лейбниц, пропагандируя европейские достижения в области государственно-правового строительства, постоянно подчеркивал необходимость учета особенностей, первоочередных задач и возможностей петровской России и предостерегал против слепого копирования зарубежного опыта, которому к тому же присущи не только достоинства, но свои существенные недостатки. Так, касаясь вопросов реформирования суда, Лейбниц отмечал сложность и неоднозначный характер последствий внедрения в России европейского судопроизводства: «Я сомневаюсь, чтобы царю нужны были юристы, и мне кажется, что он, скорее, желает обойтись без них из опасения ввести вместе с ними кляузничество. Очень трудно удержаться в середине между судебным кляузничеством, которое господствует в нашем судопроизводстве, и насильственным произволом турецкого визиря или паши».