230 Глава 10. Русская политико-правовая мысль в XI—XVII вв.

Максим Грек в определении формы власти весьма близко подошел к мысли о сословно-представительной монархии. Вопрос о совете и советниках Максим Грек ставит как о необходимой форме ограничения самоволия властвующей персоны. Он развивает далее последовательно мысль об ограничении верховной власти не только советом, но и законом.

Другим существенным аспектом ограничения власти царя являются нравственные критерии, определяющие моральный облик верховного властителя. Здесь Максим Грек практически повторил разработанные предшествующими мыслителями положения о том, что царь, являясь господином над людьми, обязан господствовать над своими страстями и не давать волю таким порокам, как властолюбие, сребролюбие, славолюбие и т. п.

Сущность верховной власти трактуется им традиционно, как реализация божественной воли. В его теории явно наличествуют элементы сакрализации властвующей персоны, и в этом направлении афонский монах продолжает традиции иосифлян-ской политической мысли. Царь рассматривается как «образ одушевлен самого царя небесного». Власть царя превозносится в таких формулах, которые исключают возможность видеть в Максиме Греке защитника привилегий удельной знати в ущерб централизованной великокняжеской власти. Носителя верховной власти он называет «высшим царем», русское государство — «всевидимой преславной державой», Москву — «царствующим всеа Руси преславным градом». Авторитет государства, представленный «царевым именем», очень высок в понимании Максима.

Если верховный властитель (царь, великий князь) не соответствует этому идеальному нравственному статусу и своим поведением и действиями не может поддержать высокую честь «царева имени», то такой царь может быть назван «мучителем». «Мучительство» приносит позор царству и возмездие правителю. Возмездие ожидается от Бога, и оно обрушится не только на царя, но и на всех тех, кто растлевает царский сан «всяческими своими неправдованиями, лихоиманиями и богомерзкими блужениями». Вместе с тем Максим не считает людей вправе прикасаться к «некасаемому», т. е. к «помазаннику Божьему». Однако сама постановка проблемы о «мучитель-ской», законопреступной власти предполагала возможность оценивать действия царя и критиковать их, искать пути ис-

6. Максим Грек

231

правления уклонившегося от исполнения своего долга верховного правителя.

Коснулся Максим и традиционной для русской политической мысли темы «грозы» царской власти. Под царской «грозой» он понимает «устрашение государьское», которое направлено исключительно на «исправление подручников» (подданных), а не на их «погубление». Реализация «грозы» допустима исключительно в рамках «правды-закона».

Большое значение в политической теории Максима Грека придается вопросу о соотношении церковной и светской властей. Он придерживался при этом византийской концепции гармонии (симфонии) властей. Но в этом соединении нравственное превосходство оставалось за церковью, поскольку именно «святительство царя мажет и венчает на царство, а не царство святителей». Обе власти имеют одну цель и задачу, для разрешения которой они призваны Богом. Они исходят из единого начала и их взаимоотношения определяются как «богоизбранное супружество», поскольку они совместно призваны «вкупе вещи подручных устрояти».

Здесь теория Максима не оригинальна и воспроизводит византийскую концепцию гармонии властей, декларированную предисловием к шестой новелле кодекса Юстиниана, текст которой Максим Грек полностью пересказывает в Послании к Ивану Васильевичу.

Обстоятельно рассмотрена работах Максима Грека проблематика законных форм реализации власти. При этом «правда» традиционно употребляется им как термин, выражающий понятия «закон» и «законность». Под «неправдой» он обычно понимал нарушение закона. «Неправдование» у него синонимично беззаконию. Термин «правда» также часто употребляется им для характеристики законных форм реализации власти, и прежде всего в области чисто юридической деятельности — судопроизводстве. Этим определяется и его знаменитое (часто цитируемое в произведениях его современников) определение правды: «правда, сиречь прав суд» — т. е. такое судебное разбирательство, в котором тяжба рассмотрена на основании закона, нелицеприятно и немздоимно, с кротостью и милостью.