Взаимосвязь политического участия и нестабильности в развивающихся странах была проанализирована С. Хантингтоном в книге «Политический порядок в меняющихся обществах». Свои наблюдения американский политолог резюмировал в трех формулах:

в условиях модернизирующегося авторитаризма

По мнению Хантингтона, обеспечение стабильности должно быть связано с ограничением роли политического участия масс, которое в противном случае подорвет надежность институтов.

Парадокс же заключается в том, что неудовлетворенность (фрустрация) масс своим положением, дефицит существующей в обществе вертикальной и горизонтальной мобильности неизбежно увеличивают массовые запросы на участие в политическом процессе. В свою очередь, уровень социальной фрустрации повышается в связи с ростом социальной мобилизации и усугублением экономической ситуации. «Взятые в целом, урбанизация, растущая грамотность, образование

374 Глава 18. Политическое поведение

Взятие Бастилии

и влияние СМИ, являющиеся детерминантами социальной мобилизации, дают толчок росту стремлений и массовых ожиданий, которые, не будучи своевременно удовлетворенными, оформляют индивидуальные и групповые претензии политически. В отсутствие сильных и достаточно адаптивных политических институтов такой взлет участия означает нестабильность и насилие».

Таким образом, условиями политического участия, не подрывающего стабильность политической системы, являются: высокая степень институционализации, которая позволяет ввести политическую активность в рамки норм, процедур и законов; низкая степень социальной фрустрации масс; интенсивная вертикальная и горизонтальная мобильность; уменьшение мобилизации и активизация экономического развития.

На микроуровне в первую очередь исследуется влияние личных качеств, характеристик на политическую активность.

Попытка описать комплексную систему, внутри которой находится индивид, была предпринята первоначально Б. Смиттом, создавшим карту для анализа личности и политики (рис. 18.3).

Значительный вклад в изучение политического поведения внесла гуманистическая психология, и в частности теория иерархии потребностей поведения человека А. Маслоу.

Согласно этой теории, потребности человека образуют структуру с определенной иерархией: физиологические потребности, потребности в безопасности, потребность в любви, потребность в самоутверждении (признании других), потребность в самореализации. Поведение человека определяется стремлением к удовлетворению актуальных потребностей. Если у индивида не удовлетворены физиологические потребности или потребности в безопасности, вряд ли можно ожидать, что его поведение будет определяться стремлением к самореализации. Этот вывод можно распространить и на область политического поведения.

18.1. Понятие политического поведения 375

Рис. 18.3. Карта анализа личности и политики Б. Смитта. Источник: Stone W. F. The Psychology of Politics. N. Y., L., 1974. P. 64

В политологии идеи Маслоу переформулируются следующим образом: базовыми являются социально-экономические (материальные) потребности и потребности в обеспечении правопорядка, стабильности и безопасности, затем следует потребность в социальной и политической идентичности, высшими же потребностями считаются стремление к признанию со стороны других (политическое лидерство), а также стремление к повышению социального статуса и стремление к раскрытию творческих способностей в политической сфере, реализации в ней программных идей и основополагающих ценностей.

Проблема мотивации политического участия индивида была переосмыслена Р. Инглхартом применительно к эпохе постиндустриального общества. Исходя из концепции постматериальных ценностей американский политолог сформулировал иерархию потребностей, определяющих политическую активность личности в современном обществе (см. рис. 18.4).

На политическое поведение личности влияют не только ее ценности, убеждения, мотивы, но и социальное положение: уровень доходов, образование, пол, возраст. Так, в демократических странах политическая пассивность отрицательно связана с уровнем образования, уровень конформизма повышается по мере увеличения возраста, у женщин протестный потенциал больше, чем у мужчин (рис. 18.5).