Глобализация,

главный фундаментальный процесс нынешнего мира, определяет вектор современной истории. Национально-государственное устройство переходит в глобальное; мы стоим на пороге создания планетарного государства с единой унифицированной административно-экономической системой. Однако не стоит думать, что все народы, государства, социальные направления, классы и экономические модели, из которых состоит наш огромный мир, вдруг, словно по мановению волшебной палочки, начнут активно взаимодействовать меж собой по какой-то новой логике. Это заблуждение. Глобализация представляет собой одномерное, одноплановое, векторное явление, заключенное в универсализации специфического цивилизационного подхода. Это уравнивание, подчас насильственное, искусственное, есть приведение различных социально-политических, этнических, религиозных, конфессиональных, национально-государственных укладов, социально-экономических аспектов под один шаблон. По сути это навязывание всему миру некоей единой модели, которая мыслится в каче-

стве универсальной. Если пользоваться терминами геополитики, созданными атлантической цивилизацией, то глобализация представляет собой западноевропейский исторический тренд, достигший пика в американской системе. Таким образом, глобализация есть навязывание миру атлантической парадигмы без учета других альтернативных позиций. Американское видение ситуации заключается в том, что американская же система ценностей объявляется общечеловеческой, универсальной. Ее принципы в экономике, политике, культуре, социальной сфере, межконфессиональных отношениях признаются оптимальными и единственно верными. Либеральная «свобода от» провозглашается единственной универсально приемлемой идеологией. Все это, по мнению стратегов американской однополярной глобализации, делает победу атлантизма неизбежной. \А это совершенно правильно, ведь американские стратеги ошибок не делают, они — представители правящей державы, которая имеет достаточно оснований для того, чтобы провозглашать свои идеи открыто.

В глобальном смысле евразийство есть антиглобализм — как отрицание системы, навязываемой атлантизмом, или, иными словами, альтернативная глобализация. Было бы совершенно неверно, безответственно говорить о какой-то гуманной, вероятной и желательной глобализации, в то время как мы имеем дело лишь с глобализацией атлантизма, проявляющей себя в каждой точке мира. Евразийство в широком смысле «не-атлантизм», или обратный по отношению к атлантизму геополитически-цивилизационный полюс, являющийся антиглобализмом. Такая идеология может существовать, например, в Латинской Америке, в Черной Африке или в Тихоокеанском регионе, к материку Евразия не имеющем ни малейшего отношения.

Здесь можно возразить: с какой стати называть антиглобализм на Каймановых островах или на Филиппинах евразийством? Говоря о европейском стиле, о европейской культуре, мы кроме Европы можем подразумевать и Японию, и Латинскую Америку. Ведь Европа — тоже своеобразный концепт, который из узко географическо-

го превратился в планетарный. Европейски ориентированная элита есть среди представителей всех народов и географических пространств. Таким же точно образом глобалисты и атлантисты существуют ныне во всем мире, даже в Тихом океане. Следовательно, евразийство — это созидательное имя антиглобализма.

Таким образом, евразийство — это антиглобализм, каким ему должно быть, некая позитивная философия безо всякой привязки к географии. В этом отношении евразийство представляет собой глобальный революционный концепт, то есть в наш век выполняет функцию социал-революционных движений прошлого столетия, когда в них участвовали как латиноамериканские рабочие, африканцы, европейские интеллектуалы, так и жители Японии или США.

Евразийство — это база революционной идеологии, отвергающей универсальность, единственность, безальтернативность и доминацию атлантической системы ценностей.

После того как Советский Союз был разрушен и капиталистический лагерь потерял своего про-