Либералы считают, что если взять стабилизационный фонд, накопленный от высоких рыночных цен на нефть, поместить его на нью-

Йоркскую биржу, он принесет баснословную прибыль. Правда, эти деньги оттуда не так просто вытащить, но магия цифр впечатляет. Деньги растут, показатели хорошие, и никто ничего не делает. Эти сложные операции с цифрами являются языком постиндустриальной части нынешней российской экономической элиты. Это, конечно, не простая пирамида в стиле МММ. У движения виртуальных финансов есть своя логика; это действительно система современного финансового рынка. Но во всей этой функционирующей по своим правилам группе либералов нет места для идеи России как субъекта мирового хозяйства, соответственно, у них не ставится (даже теоретически) задачи переместить эти средства стабилизационного фонда из виртуальных джунглей и инвестировать в конкретное строительство двух НПЗ или в модернизацию той или иной стратегически важной отрасли промышленности. Но это уже политический вопрос, а не экономический. Евразийская экономическая теория настаивает на том, чтобы подобные политические вопросы решались в ключе конкретных на-

циональных интересов, а не абстрактных либеральных схем.

Традиционное хозяйство: код национальной идентичности

Третий уровень — традиционное хозяйство, аграрный сектор, предындустриальное производство. Отдавая себе отчет в заведомой убыточности (по критериям и промышленного производства, и тем более постиндустриального уклада) сектора традиционного хозяйства, понимая, что это является бесконечно малой величиной, которой можно пренебречь с точки зрения чисто экономических показателей как в индустриальном, так и в постиндустриальном контексте, необходимо все же сохранять и развивать этот уровень, но уже с точки зрения морально-нравственной, культурно-духовной. Кстати, этот сектор является абсолютно убыточным в США и в Европе, бесконечно малым с позиции чисто экономических показателей, и тем не менее он щедро дотируется из бюджета этих (вполне либеральных и пост-

индустриальных) стран. Формально гораздо выгоднее покупать все, что производится в секторе сельского хозяйства, за пределами США, Франции и т. д. — в Мексике, в странах Третьего мира, где дешевая рабочая сила, аренда земли и т. д. Но даже американцы сохраняют это убыточное, дотируемое сельское хозяйство. Почему они его дотируют? Если бы они руководствовались только экономической выгодой и перестали его дотировать, оно просто бы исчезло. Как исчезло сегодня промышленное производство в Европе и в Америке. Есть такой процесс, который широко обсуждается в американской и европейской экономике, — делокализация, то есть вынос промышленного производства за пределы Европы и Америки. Сегодня именно в Китае, Гонконге, Сингапуре производится все то, чем владеют американцы. Кстати, 70 % американского населения работают в третичном секторе — в секторе услуг. Страна, по сути, ничего не производит и существует за счет финансовых технологий и делокализированной промышленности. Но американское правительство прекрасно понима-

ет, что американские фермеры — это носители американского духа, особого культурного, психологического и социального типа, который необходим для консолидации США как государства, пусть не по экономическим, но по политическим и культурным причинам.

Евразийство в еще большей степени позитивно оценивает занятие традиционными формами хозяйства — в первую очередь сельскохозяйственный труд, скотоводство, охоту, ремесла и т. д. В этом проявляется код национальной идентичности, передается от поколения к поколению осевой элемент народной культуры, воплощенной в ритме и структуре труда. Это экологично, нравственно, духовно и бесценно для пестования народного духа и народного самосознания. Применять к этой сфере «традиционного общества» критерии и требования индустриальной или тем более постиндустриальной парадигмы бессмысленно и вредно. При необходимости этот уровень хозяйства должен просто дотироваться, а оптимальным было бы создание для циркуляции товаров, производимых здесь, естественной среды