 |
|
|
|
|
Печатается по: Конфуций. Я верю в древность. М., 1995. С. 55, 56, 58, 113—120,122—124,143, 144, 148, 151, 162—164. ПЛАТОН Государство К н и г
а п е р в а я О
справедливости как выгоде сильнейшего [...] —
Устанавливает же законы всякая власть в свою пользу: демократия — демократические законы, тирания — тиранические, так же и в остальных
случаях. Установив законы, объясняют их справедливыми для подвластных — это и есть как раз то, что полезно
властям, а преступающего их карают как нарушителя законов и справедливости. [...] Справедливость и несправедливость [...] —
Значит, мы скажем следующим образом: справедливый человек хочет обладать
преимуществом сравнительно не с подобным ему человеком, а с тем, кто на него
не похож, между тем как несправедливый хочет им обладать сравнительно с обоими — и с тем, кто подобен ему, и с тем,
кто на него не похож. [...] К н и г
а в т о р а я Справедливость
и несправедливость (продолжение) [...] Говорят, что творить несправедливость обычно бывает хорошо, а терпеть ее — плохо. Однако, когда терпишь несправедливость, в этом гораздо больше плохого, чем бывает хорошего, когда ее творишь. Поэтому, когда люди отведали и того и другого, т.е. и поступали несправедливо, и страдали от несправедливости, тогда они, раз уж нет сил избе- Глава 2. ИДЕЙНЫЕ ИСТОКИ ПОЛИТОЛОГИИ 89 жать одной и придерживаться другой, нашли целесообразным договориться друг с другом, чтобы и не творить несправедливости, и не страдать от нее. Отсюда взяло свое начало законодательство и взаимный договор. Установления закона и получили имя законных и справедливых— вот каково происхождение и сущность справедливости. Таким образом, она занимает среднее место — ведь творить несправедливость, оставаясь притом безнаказанным, это всего лучше, а терпеть несправедливость, когда ты не в силах отплатить, — всего хуже. Справедливость же лежит посреди между этими крайностями, и этим приходится довольствоваться, но не потому, что она благо, а потому, что люди ценят ее из-за своей собственной неспособности творить несправедливость. Никому из тех, кто в силах творить несправедливость, т.е. кто доподлинно муж, не придет в голову заключать договоры о недопустимости творить или испытывать несправедливость — разве что он сойдет с ума. Такова, Сократ, — или примерно такова — природа справедливости, и вот из-за чего она появилась, согласно этому рассуждению. А что соблюдающие
справедливость соблюдают ее из-за бессилия творить несправедливость, а не по
доброй воле, это мы всего легче заметим, если мысленно сделаем вот что: дадим
полную волю любому человеку, как справедливому, так и несправедливому, творить
все, что ему угодно, и затем понаблюдаем, куда его поведут его влечения. Мы
поймаем справедливого человека с поличным: он готов пойти точно на то же самое,
что и несправедливый, —
причина тут в своекорыстии, к которому, как к благу, стремится любая природа,
и только с помощью закона, насильственно ее заставляют соблюдать надлежащую
меру. [...] —
Я тебе скажу. Справедливость, считаем мы, бывает свойственна отдельному
человеку, но бывает, что и целому государству. [...] Разделение труда в идеальном
государстве соответственно потребностям и природным задаткам [...] — Государство, — сказал я, — возникает, как я полагаю, когда [каждый из нас не может удовлетворить сам себя, но во многом еще нуждается. Или ты приписываешь начало общества чему-либо иному? — Нет, ничему иному. — Таким образом, каждый человек привлекает то одного, то другого для удовлетворения той или иной потребности. Испытывая нужду во 90 Раздел I. МЕТОДОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ
ИСТОРИИ И ТЕОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ многом, многие люди собираются воедино, чтобы обитать сообща и оказывать друг другу помощь: такое совместное поселение и получает у нас название государства, не правда ли? —
Конечно. [...] — [...] Я еще раньше обратил внимание на твои слова, что люди рождаются не слишком похожими друг на друга, их природа бывает различна, так что они имеют различные способности к тому или иному делу. Разве не таково твое мнение? |
| Реклама: |
