|
религия. Трудно человеку глубоко религиозному поклоняться просто человеческой личности или человечеству. Индивидуализм как религия учит признавать бесконечно достоинство или ценность человеческой личности. Но для того чтобы эту личность провозгласить мерилом всего, или высшей ценностью, для этого необходимо ей поставить высочайшую задачу. Она должна вобрать в себя возможно больше ценного содержания, возможно больше мудрости и красоты. И не только вобрать. Личность не есть складочное место. Личность как религиозная идея означает воплощение ценного содержания, отмеченное своеобразием, или единственностью, энергией или напряженностью. Только индивидуализм, ставящий такую высочайшую задачу, может быть религиозен. Но что означает и что совершает такой индивидуализм? От религии государства и национальности такой индивидуализм уводит человека, но он вовсе не приближает его к эмпирическим условиям человеческого существования, к пользе и выгоде отдельного человека или целого общества, а удаляет от них в область, еще более далекую и высокую.[...] Печатается по: Струве П. Patriotica: политика, культура, религия. Сб. ст. за 5 лет 1905—1910 гг. СПб., 1911.
С. 99—107. В.И.ЛЕНИН Государство и революция УЧЕНИЕ МАРКСИЗМА О
ГОСУДАРСТВЕ И ЗАДАЧИ ПРОЛЕТАРИАТА В РЕВОЛЮЦИИ Г л а в а I КЛАССОВОЕ ОБЩЕСТВО И
ГОСУДАРСТВО 4. «Отмирание» государства и насильственная революция [...] Во-первых. В самом начале этого рассуждения Энгельс говорит, что, беря государственную власть, пролетариат «тем самым уничтожает государство как государство». [...] На деле здесь Энгельс говорит об «уничтожении» пролетарской революцией государства буржуазии, тогда как слова об отмирании относятся к остаткам пролетарской государственности после социалистической революции. Буржуазное государство не «отмирает», по Энгельсу, а «уничтожается» пролетариатом в революции. Глава 10. ГОСУДАРСТВО КАК ИНСТИТУТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ
487 Отмирает после этой революции пролетарское государство или полугосударство. Во-вторых. Государство
есть «особая сила для подавления». Это великолепное и в высшей степени
глубокое определение Энгельса дано им здесь с полнейшей ясностью. А из него
вытекает, что «особая сила для подавления» пролетариата буржуазией, миллионов
трудящихся горстками богачей должна смениться «особой силой для подавления»
буржуазии пролетариатом (диктатура пролетариата). [...] В-третьих. Об «отмирании» и даже еще рельефнее и красочнее — о «засыпании» Энгельс говорит совершенно ясно и определенно по отношению к эпохе после «взятия средств производства во владение государством от имени всего общества», т.е. после социалистической революции. Мы все знаем, что политической формой «государства» в это время является самая полная демократия. Но никому из оппортунистов, бесстыдно искажающих марксизм, не приходит в голову, что речь идет здесь, следовательно, у Энгельса, о «засыпании» и «отмирании» демократии. [...] Буржуазное государство может «уничтожить» только революция. Государство вообще, т.е. самая полная демократия, может только «отмереть». В-четвертых. Выставив
свое знаменитое положение: «государство отмирает», Энгельс сейчас же поясняет
конкретно, что направляется это положение и против оппортунистов и против
анархистов. При этом на первое место поставлен у Энгельса тот вывод из
положения об «отмирании государства», который направлен против оппортунистов. [...] В-пятых. В том же самом
сочинении Энгельса, из которого все помнят рассуждение об отмирании
государства, есть рассуждение о значении насильственной революции.
Историческая оценка ее роли превращается у Энгельса в настоящий панегирик
насильственной революции.
[...] Г л а в а II ГОСУДАРСТВО И РЕВОЛЮЦИЯ.
ОПЫТ 1848-1851 ГОДОВ 1. Канун революции [...] Государство есть особая организация силы, есть организация насилия для подавления какого-либо класса. Какой же класс надо подавлять пролетариату? Конечно, только эксплуататорский класс, т.е. буржуазию. Трудящимся нужно государство лишь для подавления сопротивления эксплуататоров, а руководить этим подавлением, провести |
Реклама: |