|
Предмет его наибольшего интереса составили
теоретические и практические аспекты демократии, в которой он усматривал самое
знаменательное явление эпохи. Демократия трактуется им широко. Она для него
олицетворяет такой общественный строй, который противоположен феодальному и не
знает границ (сословных или предписываемых обычаями) между высшими и низшими
классами общества. Но это также политическая форма, воплощающая данный
общественный строй. Сердцевина демократии –принцип равенства, неумолимо
торжествующий в истории. "Постепенное установление равенства есть предначертанная
свыше неизбежность. Этот процесс отмечен следующими основными признаками: он
носит всемирный, долговременный характер и с каждым днем все менее и менее
зависит от воли людей... Благоразумно ли считать, что столь далеко зашедший
социальный процесс может быть приостановлен усилиями одного поколения? Неужели
кто-то полагает, что, уничтожив феодальную систему и победив королей,
демократия отступит перед буржуазией и богачами? Остановится ли она теперь,
когда она стала столь могучей, а ее противники столь слабы?" Если перспективы демократии и равенства
(понимаемого как равенство общественного положения разных индивидов,
одинаковость их стартовых возможностей в сферах экономической, социальной,
политической жизнедеятельности) у Токвиля никаких особых забот не вызывали, то
судьбы индивидуальной свободы в условиях демократии очень волновали его. Он
считал, что торжество равенства как такового не есть стопроцентная гарантия
воцарения свободы. Другими словами, всеобщее равенство, взятое само по себе,
автоматически не приводит к установлению такого политического строя, который
твердо оберегает автономию индивида, исключает произвол и небрежение правом со
стороны властей. Свобода и равенство, по Токвилю, – явления
разно-порядковые. Отношения "между ними неоднозначные. И отношение людей к
ним тоже различное. Во все времена, утверждает Токвиль, люди предпочитают
равенство свободе. Оно дается людям легче, воспринимается подавляющим
большинством с приязнью, переживается с удовольствием. "Равенство
ежедневно наделяет человека массой мелких радостей. Привлекательность равенства
ощущается постоянно и действует на всякого; его чарам поддаются самые
благородные сердца, и души самые низменные с восторгом предаются его
наслаждениям. Таким образом, страсть, возбуждаемая равенством, одновременно
является и сильной, и всеобщей". Радости, доставляемые равенством, не
требуют ни жертв, ни специальных усилий. Чтобы удовольствоваться ими, надо
просто жить. Иное дело – свобода (в частности, свобода
политическая). Существование в условиях свободы требует от человека напряжения,
больших усилий, связанных с необходимостью быть самостоятельным, делать всякий
раз собственный выбор, отвечать за свои действия и их последствия. Пользование
свободой, если угодно, – определенный крест; ее преимущества, достоинства не
дают себя знать, как правило, мгновенно. Высокое удовлетворение, которое
приносит она, испытывает не столь широкий круг людей, какой охватывает
сторонников равенства. Поэтому демократические народы с большим пылом и
постоянством любят равенство, нежели свободу. Помимо всего прочего это оттого,
что "нет ничего труднее, чем учиться жить свободным". Для Токвиля очевидна величайшая социальная
ценность свободы. В конечном итоге лишь благодаря ей индивид получает
возможность реализовать себя в жизни, она позволяет обществу устойчиво
процветать и прогрессировать. "С течением времени свобода умеющим
сохранить ее всегда дает довольство, благосостояние, а часто и богатство".
Однако Токвиль предупреждает читателя: нельзя предаваться вульгарно-утилитаристским иллюзиям и ожидать от свободы каких-то чудес,
уподоблять ее некоему рогу изобилия, способному в одночасье обеспечить всех и
каждого массой материальных и прочих благ. "Кто ищет в свободе чего-либо
другого, а не ее самой, тот создан для рабства". |
Реклама: |