Близость радикального и либерального направлений геополити­ки в известном смысле парадоксальна, что хорошо видно в сравне­нии взглядов Коэна и Тэйлора. Тэйлор считает, что мир имеет жесткую иерархическую структуру, которая сохраняется в течение дли­тельного исторического периода. В ней доминируют страны мирово­го «ядра», а среди них — «главная» держава. Коэн, напротив, видит мир полицентрическим и полагает, что в нем сосуществует несколько региональных центров мощи, контролирующих свои собственные иерархические структуры, определенным образом «вмонтированные» в глобальную систему.

Концепция Тэйлора предполагает существование длительных периодов относительной геополитической стабильности, характе­ризующихся экономическим, политическим и идеологическим гос­подством ведущей державы и связанных с кондратьевскими длин­ными волнами экономического развития. Тэйлор называет их «ми­ровыми геополитическими порядками». В то же время Коэн подчер­кивает, что геополитические структуры всех уровней — результиру­ющая постоянно меняющегося баланса политических и геострате­гических сил, и, следовательно, в наше время не могут быть устой­чивыми, что четких геополитических границ нет, а есть лишь широ­кие переходные зоны. Однако постоянные геополитические изменения происходят не случайно, а вдоль особых линий-разломов — куль­турных и религиозных рубежей, старых политических границ.

Тэйлор доказывает, что переход от одного мирового геополити­ческого порядка к другому происходит в течение коротких драмати­ческих переходных периодов, наступление которых вызывается ка­тастрофическими событиями, такими, как мировые войны, эпиде­мии, голод, хотя эти геополитические водоразделы не обязательно совпадают с известными датами начала или окончания войн и т.п. По Коэну, история не знает резких геополитических переходов, новые геополитические элементы и отношения поглощаются и мо­дифицируются старой системой, в свою очередь, изменяя ее саму.

Хотя концепция Тэйлора базируется прежде всего на теории длин­ных циклов, то есть основа ее экономическая, и ее автор, и Коэн уделяют много внимания неэкономическим причинам геополити­ческих сдвигов. Тэйлор считает, что причины мощи доминирующе­го государства не столько в его военной силе и даже опережающем развитии технологии и экономики, сколько в привлекательности идей, лежащих в основе его внутренней и внешней политики. Коэн при этом подчеркивает роль, которую играют для статуса государ­ства в региональной и глобальной иерархии такие факторы, как идеология и ее устойчивость, национальная воля, имидж, способ­ность к самообновлению, стратегия поддержания международного влияния.

Видение происходящих в мире перемен Тэйлором можно назвать радикальным. Хотя Тэйлор отвергает возможность конфликта между Севером и Югом, в его работах выражена тревога по поводу поднимающейся волны национализма и возможности дальнейшего дроб­ления государств; он считает идею нации — государства, способ­ную дестабилизировать ситуацию в мире, важнейшим наследием периода европоцентризма в мировой политике. Не исключено, по его мнению, и объединение Юга вокруг идей исламского фунда­ментализма.

Либеральное видение Коэна более оптимистично. Он рисует бо­лее или менее мирную картину постепенной эволюции глобальной геополитической системы, способной гасить деструктивные импуль­сы, в которых резко нарушен баланс между различными компонен­тами государственной мощи, что, в свою очередь, нарушает иерар­хию внутри региональных группировок.

Любопытно, что оба автора фактически придерживаются одина­ковой точки зрения на геополитическую организацию мира в буду­щем: значение третьего мира и всего южного полушария в мировой политике уменьшится; часть государственного суверенитета отойдет на региональный (районный), макрорегиональный (межгосударствен­ный) и глобальный уровень. Вся глобальная система станет более гибкой; множество стран будут одновременно входить в разные орга­низации, созданные по разным признакам; увеличится значение сотрудничества между отдельными частями соседних государств.