Техницистские трактовки геополитики преобладают в работах ученых, стоящих на позициях неолиберализма¹⁵. В этих исследовани­ях антагонистические идеологии «на шахматной доске народов» рас­сматриваются как экстерриториальные, обладающие способностью свободно преодолевать границы между странами и группами стран, принадлежащими к различным экономическим и военно-полити­ческим группировкам. Причем возводится в абсолют значение технического фактора, в том числе роль средств массовых коммуника­ций, в отношениях идеологической борьбы между государствами. «При современных средствах коммуникации трудно избежать борь­бы идеологий или изолироваться от нее», — пишет американский географ П. Бакхольтц⁶.

С именами «либералов» связано становление «бихевиористской» школы геополитики, создающей поведенческие и статистические модели распространения войн и конфликтов¹⁷. Среди своих целей «бихевиористская» геополитика называет выявление объективных законов международных отношений с целью вытеснить субъектив­ные модели традиционных реалистов, исходящие из представлений о двухполярности мира, заменить их полицентрическими схемами международных отношений. Эти работы образуют один из главных стержней генеральной тенденции на реанимацию геополитического отражения международной обстановки в западной политической географии после второй мировой войны. Сразу же после второй мировой войны геополитики приняли самое активное участие в конст­руировании «биполярной» схемы мира¹⁸; в ядерно-космическую эру биполярные геополитические схемы типа хартленда Маккиндера утрачивают былую популярность. Одновременно возрастают мультиполярность и взаимозависимость в мировой экономике и полити­ке¹⁹. Негибкость геостратегических доктрин типа ядерного сдержи­вания по отношению к новым региональным проблемам в этих условиях становится явной.

Усложнившаяся «геометрия» сил в мировой политике часто пред­ставляется «либералами»²⁰ в виде четырехугольника и описывается по двум диагоналям: «Запад — Восток», «Север — Юг». Первая диа­гональ трактуется как политический результат раздела мира в Ялте, в результате чего в 1947—1949 гг. в Центральной Европе возник «фи­зический контакт» между «сверхдержавами». Его наличие вкупе с возможностью СССР и США уничтожить друг друга в ядерной войне оценивается как суть первой диагонали. Вторая диагональ — проб­лема «Север — Юг» — сводится к экономическим противоречиям, к контрастам между «богатым Севером» и «бедным Югом». Такая «гео­метрия» является по своей сути географической схематизацией (гео­политической интерпретацией) державной теории и доктрины неоколониализма.

Для «либералов» характерно отрицание преемственности на уровне политической лексики между скомпрометировавшей себя нацистс­кой геополитикой и современной геополитикой как темой и мето­дом «внешней» политической географии. Если имеют в виду нацис­тскую геополитику, то пишут по-немецки «Geopolitik»; в любом другом смысле пишут по-английски «Geopolitics» или по-французс­ки «geopolitique».

Нередко «либералы» инкриминировали послевоенному советс­кому руководству использование одной из разновидностей теории «хартленда», где подчеркивается «исключительность» географичес­кого положения Восточной Европы в борьбе держав за мировое гос­подство, которой оно руководствовалось в своей деятельности по организации СЭВ, по укреплению обороноспособности восточно­европейских стран²¹.

Неоатлантизм

Победа над СССР означала вступление в радикально новую эпо­ху, которая требовала оригинальных геополитических моделей. Гео­политический статус всех традиционных территорий, регионов, го­сударств и союзов резко менялся. Осмысление планетарной реаль­ности после окончания холодной войны привело атлантистских гео­политиков к двум принципиальным схемам.

Одна из них может быть названа пессимистической (для атлан­тизма). Она наследует традиционную для атлантизма линию конф­ронтации с хартлендом, которая считается не законченной и не снятой с повестки дня вместе с падением СССР, и предрекает об­разование новых евразийских блоков, основанных на цивилизационных традициях и устойчивых этнических архетипах. Этот вариант можно назвать «неоатлантизм», его сущность сводится в конечном итоге к продолжению рассмотрения геополитической картины мира в ракурсе основополагающего дуализма, что лишь нюансируется выделением дополнительных геополитических зон (кроме Евразии), которые также могут стать очагами противостояния с Западом. Наи­более ярким представителем такого неоатлантического подхода является С. Хантингтон.