Хотя в Англии и были долгое время склонны считать Маккиндера основателем «истинной» геополитики и оспаривать у Хаусхофера и Челлена приоритет в этой области, послевоенные британские ав­торы выражали сожаление по поводу забвения ее уроков британс­кими исследователями и политиками. Так, профессор Манчестерского университета Вальтер Фицджеральд писал в предисловии к своей книге «Новая Европа», изданной в 1945 г.: «Британские исследовате­ли политической географии могут убедиться, не без удивления, что в Англии очень мало было сделано для определения предмета поли­тической географии... Этот факт решительно контрастирует с поло­жением вещей в Соединенных Штатах и Германии». Фицджеральд не только цитирует германских геополитиков Маулля, Зигера и их предшественников, не только заимствует у них определение пред­мета геополитики как «науки об обусловленности отношений меж­ду государствами их географической судьбой», но и старается очер­тить собственную геополитическую традицию Британии и США. Он, в частности, напоминает, что и в Англии были свои геополитики на протяжении более чем четверти века — Фаусетт и Голдич — ав­торы книг о границах и способах их формирования.

Исходя из ряда положений, выдвинутых Маккиндером, британ­ские геополитики особенно заинтересовались проблемой «геогра­фических единств». В противоположность американским геополити­кам, утверждающим «взаимосвязь» мировых путей и стратегических ресурсов, их британские коллеги возвращаются к исконной «теории больших хозяйственных целых». Англия, по их мнению, принадле­жит одновременно к двум таким географическим единствам. Одним из них британские геополитики считают Западную Европу, Англию и Америку, — это единство они называют «атлантическим един­ством», говоря в этой связи об «атлантических связях», «атланти­ческой культуре», «атлантических путях», в центре которых нахо­дится Англия. Историк Уильямсон, автор работы «Океан в английс­кой истории», развил точку зрения, согласно которой Англия имеет законное право претендовать на руководство атлантическими стра­нами, так как связывает их воедино; по отношению к США Англия является страной — носителем европейской культуры и географи­ческих судеб Европы; по отношению к Европе Англия является как бы форпостом США и, таким образом, естественным представите­лем американо-атлантической культуры.

Развитие чисто атлантистской линии в геополитике после 1945 г. в основном представляло собой развитие тезисов Спикмена. Как и сам он начал разработку своих теорий с коррекций Маккиндера, так и его последователи в основном корректировали его собствен­ные взгляды.

В 1956 г. ученик Спикмена Д. Мейниг опубликовал труд «Хартленд и римленд в евразийской истории». Здесь Мейниг специально под­черкнул, что «геополитические критерии должны особо учитывать функциональную ориентацию населения и государства, а не только чисто географическое отношение территории к Суше и Морю»⁶. В таком подходе весьма заметно влияние Видаль де ла Блаша. Мей­ниг говорит о том, что все пространство евразийского римленда делится на три типа по своей функционально-культурной предрас­положенности:

1. Китай, Монголия, Северный Вьетнам, Бангладеш, Афганис­тан, Восточная Европа (включая Пруссию), Прибалтика и Каре­лия — пространства, органически тяготеющие к хартленду.

2. Южная Корея, Бирма, Индия, Ирак, Сирия, Югославия — геополитически нейтральны.

3. Западная Европа, Греция, Турция, Иран, Пакистан, Таи­ланд — склонны к талассократическому блоку⁷.

В 1965 г. другой последователь Спикмена У. Кирк выпустил кни­гу⁸ , название которой повторяло название знаменитой статьи Мак­киндера «Географическая ось истории». Кирк развил тезис Спикмена относительно центрального значения римленда для геополитичес­кого баланса сил. Опираясь на культурно-функциональный анализ Мейнига и его дифференциацию «береговых зон» относительно «теллурократической» или «талассократической» предрасположенности, Кирк выстроил историческую модель, в которой главную роль иг­рают прибрежные цивилизации, от которых культурные импульсы поступают с большей или меньшей степенью интенсивности внутрь континента. При этом «высшие» культурные формы и историческая инициатива признаются за теми секторами «внутреннего полумеся­ца», которые Мейниг определил как «талассократически ориенти­рованные».