Поскольку книга была написана в годы войны, Спикмен счи­тал, что его рекомендации должны быть осуществлены в партнер­стве с Советским Союзом и Англией — союзниками США. Однако с той поры многое изменилось, прежде всего (главным образом) изменилась глобальная геополитическая ситуация, и в ней роль Со­единенных Штатов стала иной. В новой ситуации иначе зазвучали ранее игнорируемые или критикуемые геополитические концепции американских стратегов, начиная с Мэхэна и кончая Спикменом и Страусом-Хюпе. Джиорджи верно подметил, что у Спикмена и дру­гих сторонников американской силовой политики за словами о са­модостаточности, о концепции региональной силовой зоны скры­валось первое энергичное изложение геополитической теории интервенционизма. «Теория интервенционизма, — отмечает он, — рас­крывает политическую решимость Соединенных Штатов никогда не быть буферным государством между Германией и Японией. Она вклю­чает также пересмотр доктрины Монро, которая развилась из «ту­манного и неосязаемого принципа» в сильную и крепко сколочен­ную доктрину. Заново оживленная, доктрина Монро покрывает не только защиту всего Западного полушария... но включает также под­держание прочного баланса сил на ключевых континентах — в Ев­ропе, Азии и Африке. Наконец, она включает защиту некоторых глобальных американских интересов, сформулированных в Атлан­тической хартии, и их обеспечение соответствующей военной си­лой и последовательной, более реалистичной внешней политикой»⁸².

К концу войны стало ясно, что в действительности хартленд может быть приравнен к СССР. Поражение Германии в войне с СССР уси­лило репутацию теории Маккиндера. С этого момента и далее суще­ствовала модель мира «хартленд—римленд», ставившая материко­вую державу из хартленда (СССР) против морской державы из «внешнего полумесяца» (США), разделенных зоной соприкоснове­ния (римленд). В соответствии с этой моделью Спикмена и форму­лировалась политика США — политика сдерживания. Геополитика СССР была зеркальным отражением американской. Лишь идеологи­чески она обосновывалась необходимостью пролетарского интерна­ционализма, в то время как американская именовалась политикой отбрасывания коммунизма.

Сдерживание «крепости» (СССР, страны Варшавского дого­вора) со стороны США означало образование антисоветских со­юзов на территории римленда: НАТО в Европе, СЕНТО в Запад­ной Азии, СЕАТО в Восточной Азии. В пределах римленда шло серьезное противоборство, заканчивавшееся большими и малы­ми конфликтами. Примерами больших конфликтов стали берлин­ский конфликт, войны в Корее, на Ближнем Востоке (против правительства Г.А. Насера), во Вьетнаме, в Камбодже и Афгани­стане.

Помимо переоценки значения римленда, Спикмен внес еще одно важное дополнение в геополитическую картину мира, видимую с позиции «морской силы». Он ввел чрезвычайно важное понятие «Срединного Океана» (Midland Ocean). В основе геополитического представления лежит подчеркнутая аналогия между Средиземным морем в истории Европы, Ближнего Востока и Северной Африки в древности и Атлантическим океаном в новейшей истории западной цивилизации. Так как Спикмен считал именно «береговую зону» основной исторической территорией цивилизации, то средиземно­морский ареал древности представлялся ему образцом культуры, распространившейся впоследствии внутрь континента (окультуривание «варваров суши») и на отдаленные территории, достижимые только с помощью морских путей (окультуривание «варваров моря»). Подобно этой средиземноморской модели, в новейшее время в уве­личенном планетарном масштабе то же самое происходит с Атлан­тическим океаном, оба берега которого — американский и евро­пейский — являются ареалом наиболее развитой в технологическом и экономическом смысле западной цивилизации.

«Срединный Океан» становится в таком случае не разъединяю­щим, но объединяющим фактором, «внутренним морем» (mare internum). Таким образом, Спикменом намечается особая геополити­ческая реальность, которую можно назвать условно «атлантическим континентом», в центре которого, как озеро в сухопутном регионе, располагается Атлантический океан. Этот теоретический «континент», «новая Атлантида», связан общностью культуры западноевропейско­го происхождения, идеологией либерализма и демократии, единством политической, этической и технологической судьбы.