Поэтому разработанная представителями французской школы политической географии от Видаль де ла Блаша до Готтмана исто­рическая модель развития европейского геополитического простран­ства, обосновывающая неизбежность интеграционного процесса в рамках европейской цивилизации, была не только чисто теорети­ческой схемой, альтернативной к германской геополитической кон­цепции, но теоретическим и политико-идеологическим обеспече­нием политической стратегии Франции в Европе, противостоящей возможным политическим амбициям Германии и ее гипотетичес­ким претензиям на гегемонию на Европейском континенте. В основе же различий политических стратегий двух стран и отличий в подхо­дах их представителей к проблемам геополитики лежат прежде всего различия в геополитическом положении соответственно Франции и Германии.

§ 4. Русская геополитика

Как уже отмечалось, в России уже в XIX веке существовала тра­диция географического детерминизма, представленная прежде все­го трудами Л.И. Мечникова. В XX столетии эта традиция расколо­лась, как раскололась вся русская культура. Одна ветвь геополити­ческой мысли стала развиваться в Советской России, другая — в Русском Зарубежье.

Можно считать, что единственным автором, развивавшим гео­политический подход в Советской России, был профессор страно­ведения географического факультета Ленинградского государствен­ного университета 20—30-х гг. В.П. Семенов-Тян-Шанский, кото­рый, как и Ратцель, использовал термин «антропогеография». В ре­зультате обобщения представлений зарубежных (Ратцеля, Э. Реклю и др.) и русских (А.И. Воейкова, П.П. Семенова-Тян-Шанского, В.И. Ламанского и др.) исследователей о связях территориально-политических (прежде всего государственных) образований и куль­турных особенностей человечества с их природными предпосылка­ми и историческими особенностями процесса освоения простран­ства, В.П. Семенов-Тян-Шанский создал целостную глобальную кон­цепцию геополитики¹⁷⁷.

Ее принципиальные моменты сводятся к следующему:

1) представление об «антропогеографии» как об «итоговом», синтетическом и многоуровневом знании в структуре географичес­кой науки, как о географии «территориальных и духовных господств человеческих сообществ»¹⁷⁸ или «страноведении территориального господства»¹⁷⁹;

2) привнесение в традиционный географический детерминизм антропологических установок, рассматривающих деятельность че­ловека, в особенности экономическую, как важнейшее звено в про­цессе формирования территориального господства на базе тех или иных географических факторов¹⁸⁰;

3) выделение и характеристика форм «могущественно-террито­риального владения» как совокупного результата действия природ­ных, исторических, экономических и культурных факторов разви­тия, территорий¹⁸¹;

4) исследование развития «чрезматериковой» системы террито­риально-политического могущества России, ее преимуществ, недо­статков и перспектив;

5) разработка на русском материале представлений о колониза­ционных базах как генераторах и гарантах территориально-полити­ческого могущества¹⁸²;

6) политико-географическое районирование и картографирова­ние России (выделение «цельных в политико-географическом отно­шении местностей»).

Теория В.П. Семенова-Тян-Шанского в отличие от аналогичных западных концепций не абсолютизировала природно-географический, биологический, исторический, расовый, этнический или иные факторы геопространства либо их сочетания (вроде «жизненного пространства») в качестве причин развития территориально-поли­тических систем. Антропогеографизм русского ученого требовал рас­сматривать их в единстве, в том числе с факторами экономического

и социокультурного характера, и в первую очередь — как результа­ты человеческой деятельности «в сфере материальной и духовной».

Геополитическая концепция В.П. Семенова-Тян-Шанского не получила дальнейшего развития в СССР, хотя советская геополи­тическая реальность (в частности, освоение территорий азиатской части Советского Союза) в главных чертах складывалась именно по его проекту — путем целенаправленного, исходившего из имперс­ких интересов создания в обозначенных им пределах «колонизаци­онных баз будущего» (Уральской, Туркестанской, Алтайской, При­байкальской)¹⁸³ новых мощных в социально-экономическом отно­шении регионов, обеспечивших стране геополитическую стабиль­ность в годы мировой и холодной войн¹⁸⁴.