Иными словами, квинтэссенцией такой линии поведения госу­дарств на мировой арене выступала формула прусского генерала XIX в. К. фон Клаузевица «хочешь мира – готовься к войне». Правда, теоре­тическим отцом политического реализма принято считать американ­ского ученого Г. Моргентау (1904-1980). В книге «Политические от­ношения между нациями: борьба за влияние и мир» (1948) он попытался обосновать идею о том, что власть, которую он связывал с неизменностью человеческой природы, является основой поведения государства на мировой арене. «Международная политика, – писал Моргентау, – подобно любой политике, есть борьба за власть. Какие бы конечные цели ни преследовались в международной политике, непосредственной целью всегда является власть».*

При таком подходе идея власти концентрировалась в понятии интереса, а «концепция интереса», определенного с помощью тер­мина «сила», позволила выяснить сущность как внутренней, так и внешней политики государства. Поэтому, по мнению Моргентау, ин­терес всегда должен господствовать над любыми, даже самыми при­влекательными абстрактными идеями. (Характерно, что он призна­вал и наличие неких всеобщих интересов в мировой политике, кото­рые не могут достигаться какой-то одной нацией без ущерба для другой.) Так что только такая рациональная политика способна уве­личить выгоды государства и минимизировать риск при их получении. Высшими добродетелями объявлялись способность правителей к учету последствий политических действий и благоразумие.

Идеалисты (Д. Перкинс, В. Дин, У. Липпман, Т. Кук, Т. Мюррей и др.), напротив, рассматривали мировую политику с помощью пра­вовых и этических категорий, ориентируясь на создание норматив­ных моделей мировых отношений. В основе их убеждений лежал отказ от признания силовых и военных средств как важнейших регуляторов межгосударственных отношений. Предпочтение же полностью отда­валось системе и институтам международного права. Вместо баланса сил идеалисты предлагали другой механизм урегулирования межго­сударственных отношений, а именно – механизм коллективной бе­зопасности. Эта идея базировалась на том соображении, что все госу­дарства имеют общую цель – мир и всеобщую безопасность, по­скольку нестабильность силового баланса сил и войны причиняют государствам огромный ущерб, ведут к бессмысленной трате ресур­сов. Агрессия же даже одного государства против другого приносит ущерб всем. (Интересно, что убежденность в такого рода подходах позволяла их сторонникам буквально за несколько месяцев до начала первой мировой войны говорить о ее невозможности в силу сложив­шейся финансово-экономической зависимости государств.)

В 1918 г. американский президент В. Вильсон, сформулировав 14 пунктов послевоенного урегулирования, практически концептуализировал взгляды идеалистов. В частности, в качестве основных меха­низмов урегулирования мировых политических отношений он пред­ложил: проведение открытых мирных переговоров; обеспечение га­рантий свободы торговли в мирное и военное время; сокращение национальных вооружений до минимального достаточного уровня, совместимого с национальной безопасностью; свободное и основан­ное на принципе государственного суверенитета беспристрастное разрешение всех споров международными организациями.

Тогда практически впервые была озвучена идея создания систе­мы коллективной безопасности в мире. Предполагалось, что арбит­ром межгосударственных споров станет международный политичес­кий орган, наделенный исключительным правом принимать реше­ния о коллективном наказании агрессора. Однако сформированная тогда Лига Наций, олицетворявшая собой устремления людей к спра­ведливости, порядку и миру, не смогла предотвратить агрессию СССР против Финляндии, Италии против Эфиопии и ряд других военных конфликтов. Бессильной оказалась она и в предотвращении Второй мировой войны.