|
Сторонники неолиберального подхода, напротив, считают, что политические границы и идентичности подвергаются в наше время сильной эрозии. Проблема идентичности неразрывно связана с анализом функций государства. В XX в. созданный в прошлом столетии идеал нации-государства, объединяющего более или менее однородную этническую группу с общим языком и культурой, легитимированного демократическими процедурами выборов, сильно поблек. Кровавые события во многих регионах мира показали его неосуществимость: этнических групп в мире всегда будет больше, чем государств, причем очень многие народы исторически делят свою территорию со своими соседями. Тем не менее, как продемонстрировали события последних лет в бывшей Югославии, этот идеал отчасти сохраняет свою привлекательность. В наше время нация-государство представляет собой политическую территориальную единицу с четкими и признанными международным сообществом границами, в пределах которых население обладает определенной политической идентичностью, сформированной, как правило, националистически настроенными элитами. По выражению Харви, национализм представляет собой особый тип территориальной самоидентификации человека и территориальную форму идеологии. Цель национализма— создать этническую идентичность, элементом которой являются определенные географические границы. Неразрывная классическая триада политической географии «нация — территория — государство» возникла в Европе в'начале ХГХ в. Классический пример создания национального государства «сверху» на основе общегосударственной (политической) идентичности — история современной Франции. Эта страна превратилась в мощную европейскую державу только тогда, когда большинство ее 322 2. Границы, государственное строительство,... населения, независимо от этнического происхождения — бретонцы, эльзасцы, окситанцы, каталонцы, баски, фламандцы и др. — начали осознавать себя французами. Это произошло на удивление недавно — лишь в 1870-х годах, когда: • территория страны была окончательно «скреплена» прочными рыночными связями благодаря густой сети железных и других дорог («железнодорожный империализм»); • появившиеся популярные ежедневные газеты представили публике образ единого французского народа; • была создана система вторичной социализации человека через введение всеобщей воинской повинности и единую систему обязательного начального, а затем и среднего образования с общими для всех программами и преподаванием на нормативном французском языке (за разговоры в школе, например, на бретонском учеников наказывали); • централизованные административная и церковная системы внедрили, выражаясь современным языком, ротацию кадров по всей стране, и выходца из Парижа могли назначить на административный пост в Бретани, и наоборот. Как показывает пример Франции, использование общего языка— одно из важнейших условий формирования политической и/или этнической идентичности. Способствуя ее созданию, государство вырабатывает свою иконографию — систему символов, образов, национальных праздников, регулярных парадов, фестивалей, публичных церемоний, манифестаций и традиций — всего того, что может помочь сцементировать национальную солидарность и акцентировать различия между населением по обе стороны государственной границы. Иконография также включает систему национальных стереотипов, через призму которых воспринимается отечественная история, территория и место страны в мире, ее «естественные» союзники и враги и благодаря которым создается геополитическая доктрина страны. Английский антрополог Б. Андерсон метко сказал, что национализм нацелен внутрь, чтобы объединить нацию, и вовне, чтобы отделить нацию и ее территорию от соседних народов [Anderson, 1983]. Национальные стереотипы обязательно включают образы пространства: районы, входящие в государственную территорию в 323 21* Раздел II. Политическая география национальном сознании, получают своего рода коды, а многие из них становятся национальными символами, как Косово для Сербии и отчасти Севастополь — для России. |
Реклама: |