Семен Людвигович Франк (1877—1950) — религиозный философ, историк общественной мысли и правовед. Согласно его учению, философско-правовые идеи входят составной частью в «социальную этику» (в отличие от «личностной этики», «этики самосовершенствования и этики спасения»).

Личность, общество и государство рассматриваются также в рамках онтологии, в основе которой лежит понятие всеединства, которое не может мыслиться рационально, а постигается с помощью интеллектуальной интуиции, мистического и религиозного опыта. Вслед за И. Кантом он утверждает, что в мире человеческой общественной жизни необходимо (и всегда) присутствует в лице права и власти момент должного. Этот момент есть выражение нравственной, идеальной, т. е. богочеловече-ской, природы общественной жизни (Духовные основы общества. Введение в социальную философию, 1930). Свобода для человека образует его последнюю, «спонтанную» глубину человеческой личности, ту область бытия, где становится возможной непосредственная человеческого с божественным в качестве онтологической первоосновы человеческой жизни. Философия права и социальная этика находят дополнение и завершение в этике самосовершенствования и этике спасения с центральной для всего учения Франка мыслью о том, что нравст-

Глава 20. Россия в XX в.

венное развитие человека есть абсолютная ценность, оно же есть условие совершенствования нравственно-правовых основ общества и одоления господствующего в мире зла.

Между правом и нравственностью, согласно Франку, размещается «внутренне-внешне обязывающая система добрых нравов, обычаев, общественного мнения». В ситуации, когда внешняя дисциплина, а также суровость и формализм закона (нравственного и правового), которым подчинен человек, не смягчены общественным мнением и соответствующим законодательством, наступает опасность исправления недостатков посредством утопического реформаторства, опирающегося на рационалистическое философствование. «Классический пережитый нами образец этого имманентного бессилия рационалистического реформаторства и имманентной кары за него есть большевистская революция в ее действии и на право, и на нравственный быт: требования быстрого и внешнего «очеловечивания» правовых и нравственных отношений, механического осуществления идеальной справедливости привели к «озверению», к падению на низший уровень и к необходимости отныне мер духовного воспитания, адекватных этому уровню».

В философии права и государства Франка явно присутствует элемент гностического мистицизма. Истинная философия права, адекватная своей роли орудия познания подлинной реальности, должна опираться на живой «опыт, который в данном случае есть опыт мистический. Реальность при этом дается не внешнему созерцанию, а внутреннему живому знанию, такому знанию, которое раскрывается внутри нас. При этом общественное бытие входит в состав духовной жизни. В итоге «чуткое и правдивое сознание должно всегда ощущать даже в самом прозаическом, секуляризованном «мирском» общественном явлении что-то мистическое» (Духовные основы общества).

Государство в его конкретности есть не только властно планомерно организующее единство общественной воли («единство планомерно-устрояющей воли»). Оно вместе с тем есть отражение сил и отношений, спонтанно вырастающих и складывающихся в обществе. Поэтому упомянутое единство воли есть также итог взаимодействия между отдельными силами и потенциями общественной жизни, между классами, национальностями, партиями, религиозными союзами, всякого рода частными объединениями.

6. Политико-правовые учения юристов русского зарубежья

887

Эта внутренняя спонтанная основа государственного единства находит также свое выражение и оформление в системе права как совокупности публичных субъективных прав. Субъективное публичное право, будучи по существу своему ограждением свободы личности, т. е. условием ее творческого служения, тем самым есть и право на соучастие в государственной власти, в государственном строительстве. Система публичных прав дает отдельным членам общества — будь то индивиды или коллективные органы — обеспеченную правом возможность свободного духовного творчества и, следовательно, возможность соучастия в государственной жизни, в планомерном строительстве общества. В этом измерении государство есть уже не только верховное единство воли, но и система отношений, т. е. аналогичный гражданскому обществу комплекс спонтанно взаимодействующих отдельных центров активности. Таким образом, государство не только имеет вне себя, в качестве своей естественной основы и в качестве «соотносительного противочлена», гражданское общество, но изнутри само пронизано моментом свободного сотрудничества элементов общества. Образующее сущность общества конкретное всеединство обнаруживается, таким образом, здесь в том, что двойственность между планомерностью и спонтанностью, государством и гражданским обществом есть теснейшее их органическое дву-единство, в котором каждое из них не только двойственно связано с другим, но внутренне им проникнуто и пропитано.