!Добро пожаловать!


Политология, как она есть.

S e l e c t i o n s   p a g e
 
Предыдущая Следующая

5. Славянофилы и западники

Ближайшими единомышленниками Чаадаева стали представители двух идейных традиций в обсуждении исторического опыта Запада и России в свете всемирной истории, которые известны под условными названиями западников и славянофилов. Эти два течения сложились в 30—40-е гг. в среде дворянской интеллигенции. В лучших традициях русских просветите-

5. Славянофилы и западники

571

лей и реформаторов они обсуждали вопросы исторических судеб России и Запада, их места и роли в судьбах других народов. Чаадаев в этих обсуждениях выполнял значение звена, одновременно «сковывающего и примиряющего западничество и славянофильство. Вместе с западниками, но углубленнее, чем они, видел он в Европе судью и совесть России, вместе с славянофилами, но напряженнее и тревожнее, чем они, ждал он великого слова России, ее откровения от ее собственных православных глубин» (Ф. Степун). Славянофилам принадлежит бесспорная заслуга в обосновании своеобразия истории и культуры русского народа, которое они усматривали в сочетании национального сознания, православия и общинного быта. При этом они не просто оказались на высоте европейской философской культуры, но впервые отважились отнестись «к западным и мировым идеям творчески и самостоятельно, т. е. дерзнули войти в круговорот мировой культурной (Н. А. Бердяев).

Начальным событием в разработке идей ранних славянофилов считается обмен в 1839 г. рефератами между Алексеем Степановичем Хомяковым (1804—1860) и Иваном Васильевичем Ки-

еевским (1808—1856) по вопросу об историческом опыте стаи новой России. Эти два реферата разошлись затем в

,^ек ахюд названиями «О старом и новом» и «В ответ л. С. Хомякову». Славянофилы выдвинули ряд новых идей и положений при оценке прошлого и современного опыта России, в частности о необходимости переоценки опыта допетровской Руси, о значении крестьянской общины, местного самоуправления, о роли государственного начала и о соотношении закона и обычая в рамках их общей концепции народознания. Они были безусловными противниками и критиками крепостного права.

«Наша древность, — утверждал Хомяков, — представляет нам пример и начала всего доброго в жизни частной, в судопроизводстве, в отношении людей между собой. Однако обычаи старины, все права и вольности городов и сословий были принесены в жертву для составления «плотного тела государства», когда люди, охраненные вещественной властью, стали жить не друг с другом, а, так сказать, друг подле друга, язва безнравственности общественной распространилась безмерно, и все худшие страсти человека развились на просторе: корыстолюбие в судьях, которых имя сделалось притчею в народе, чес-

572

Глава 17. Россия в XIX в.

толюбие в боярах, которые просились в аристократию, властолюбие в духовенстве, которое стремилось поставить новый папский престол».

Петр Великий сумел единым взглядом обнять все болезни отечества и «ударил по России, как страшная, но благодетельная гроза». Удар пришелся по сословию судей-воров, по боярам, думающим о делах своего рода и забывающим родину, по монахам, ищущим душеспасения в кельях и поборов в городах, забывающим, однако, церковь, человечество и братство христианское. И тем не менее силы духовные принадлежат не правительству, а народу и церкви.

Увеличение размеров и вещественной власти государства привело к уничтожению областных прав, угнетению общинного быта (общины и области, привычные к независимости, стали угнетаться еще со времен федерации южных и северных племен под охраной дома Рюриков). С Петра начинается новая эпоха — время сближения с Западом, который до этого был «совершенно чужд» России, и это движение не было действием народной воли. С этого момента «жизнь власти государственной и жизнь духа народного разделились даже местом их сосредоточения». Одна в Петербурге двигала всеми видимыми си лами России, всеми ее формальными изменениями, дру (жизнь церковная) «незаметно воспитывает характер буд времени, мысли и чувства, которым суждено облечься в ную, проявленную деятельность». Личность государства чает отныне вполне определенную деятельность, свободную от «всякого внутреннего волнения», в то время как «бесстрастное и спокойное начало души народной, сохраняя свои вечные права, развивается более и более в удалении от всякого временного интереса и от пагубного влияния сухой практической внешности».


Предыдущая Следующая
Добро Пожаловать!

Разделы сайта:

Главная страница
Геополитика
Введение в геополитику
Теория Политики
Выборы
 
Реклама:
Hosted by uCoz