2. Проблемы равенства и свободы в первой половине XIX в. обсуждались и в различных направлениях социалистической литературы. У основателей современного социализма А. Сен-Симона, Ш. Фурье и Р. Оуэна встречаются различные, часто совершенно не-

схожие, представления о государстве и политике, которые, однако, сводятся к одному знаменателю. Так, Р. Оуэн вообще считал бесполезным делом конструирование политического идеала, поскольку надобность в государстве исчезает после утверждения строя общности. Ш. Фурье, отстаивая положение о главенстве экономики над политикой, развивал идею о бесполезности политики и политической деятельности вообще. Представляемая им идеальная общественная организация - федерация кантонов и фаланг, не предусматривает ни централизованной власти государства, ни какого-либо вмешательства во внутреннюю жизнь фаланг. Напротив, у Сен-Симона цель будущего политического устройства - это создание единой хозяйственной и общественной системы, управляемой промышленниками из единого центра. В этой системе, в управлении которой решающую роль будет играть научно обоснованный план, а не произвол и случай, исчезнет извечная проблема управляющих и управляемых, а политическая власть, как исторически бесперспективная, должна уступить место власти административной.

Ближайшие последователи великих утопистов, особенно сторонники коммунистического направления, создавали различные проекты идеальной республики, основанной на принципе равенства, доведенного до абсолюта. Так, в Икании Э. Кабе любой город, провинциальный или коммунальный, расположен строго в центре местности, «и все так организовано, чтобы все граждане могли присутствовать на народных собраниях». Провинции, коммуны, города, деревни, фермы и даже дома имеют одинаковый вид. «Великий семейный союз» В. Вейтлинга отмечен чертами крайней архаики и почти полностью воспроизводит политическую иерархию «Города Солнца» Т. Кампанеллы. Наиболее вдумчивый теоретик коммунизма домарксова периода, Т. Дезами в «Кодексе общности» основывает свою, пронизанную республиканизмом, коммунистическую систему на «законах природы», которые не может изменить никакая форма правления и, следовательно, «политическая конституция могла бы повлиять только на большую или меньшую степень совершенствования».

3. К. Маркс и Ф. Энгельс, развивая собственное учение, заимствовали многие принципы и элементы предшествовавших коммунистических и социалистических утопий, разделяя с их авторами глубокое убеждение в ненужности государства и политики будущем бесклассовом обществе.

Политическая теория марксизма развивалась инструментально, т. е. государственный аппарат и политика, как форма участия людей в социальном процессе, рассматривались по преимуществу в качестве орудий разгрома пролетариатом классовых противников, завоевания и удержания власти. И современное государство, и все

85

86

предшествующие ему типы государственности оценивались, прежде всего, как формы диктатуры имущих классов, на смену которым, в полном соответствии с историческими женами, должна прийти диктатура пролетариата, сама в свою очередь являющаяся орудием построения неполитического сообщества.

Ценностные ориентации марксизма, тесно связанные с концепцией будущего, объективно и субъективно препятствовали позитивной научной разработке теории демократии в русле либеральной традиции. Отнюдь не случайным является тот факт, что разработка Марксом и Энгельсом концепции «пролетарской Демократии», будучи ориентированной на опыт революций 1848-1949 гг., и Парижской коммуны, также осуществлялась сквозь призму теории классовой борьбы.

В итоге, к первой половине XIX в. внутри различных направлений политической философии создаются и проходят критическую проверку различные методы теоретического анализа природы политики. Окончательное размежевание политической науки и политической философии стало возможным только во второй половине XIX в. с возникновением научной социологии.